§ 1. Переворот Р. Ружинского
Обстоятельный рассказ о походе кн. Р. Ружинского в Россию оставил один из ротмистров его полка М. Мархоцкий[592]. Находившиеся под командованием М. Меховецкого в стане самозванца наемники Й. Будила и К. Буссов ограничились лишь кратким упоминанием о прибытии Р. Ружинского в Россию и утверждении его в должности «гетмана»[593]. Важные данные, которые позволяют критически осмыслить показания М. Мархоцкого, содержат русские и польские документальные источники: письмо С. Харлиньского кн. Радзивиллу 17 (27) октября 1607 г., грамота Лжедмитрия II смолянам 24 апреля (3 мая) 1608 г., письмо Р. Ружинского московским боярам 14 (24) апреля 1608 г., а также мемуары С. Маскевича и др.
Р. Ружинский, по свидетельству очевидцев С. Маскевича и М. Мархоцкого, начал собирать свой отряд вскоре после сражения у Гузова летом 1607 г., когда стало ясно, что конфликт между королем и рокошанами перешел в плоскость дипломатии и многие воины обеих армий оказались не у дел[594]. Он, как и Ю. Мнишек, поставил на карту все, наделав долгов, заложив и сдав в аренду свои земельные владения[595]. В октябре 1607 г. он отправил из лагеря под Завихостьем в Россию отряд В. Валевского, в котором служило около 1.000 воинов. К концу 1607 г. Р. Ружинскому, по данным одного из его офицеров М. Мархоцкого, удалось собрать еще 4 тыс. воинов как из правительственного, так и из рокошанского войск[596]. К. Буссов, знавший о Р. Ружинском не понаслышке, подтверждает, что в отряде Ружинского служило около 4 тыс. конных копейщиков[597]. На Украине было много людей, хорошо знавших Лжедмитрия I и высказывавших сомнения относительно его чудесного спасения, поэтому Р. Ружинский перед началом экспедиции решил мистифицировать своих солдат рассказами доктора богословия Викентия Львовского, якобы видевшего Лжедмитрия I во время его царствования 1605–1606 гг. в келье монастыря Бернардинцев в Самборе осенью 1606 г. и во время его пребывания в Стародубе в 1607 г. Вероятно, по совету Р. Ружинского доктор богословия составил донесение, которое направил в Рим 24 декабря 1607 г. (3 января 1608 г.)[598]. Сочинение, по всей видимости, должно было служить своеобразным оправданием затеянной экспедиции.
К Рождеству Христову 15 (25) декабря 1607 г. отряд наемников прибыл в окрестности Чернигова и оттуда послал послов к Лжедмитрию II в Орел с предложением условий, на которых солдаты соглашались служить самозванцу. Вслед за послами 27 декабря (6 января) 1607 г. наемники выступили к Новгороду-Северскому. У города на льду реки Десны они встретили своих послов, которые дали отчет о переговорах с самозванцем. М. Мархоцкий ничего не сообщил относительно того, о чем удалось договориться. Он лишь отметил, что на вопрос солдат, тот ли это «Дмитрий» или не тот, послы ответили: «Тот, к которому вы нас послали!»[599]. Вскоре о содержании разговора на льду реки стало известно М. Меховецкому, который использовал полученные сведения для обвинений устами Лжедмитрия II наемников в измене во время дальнейших переговоров. М. Мархоцкий, принимавший в них активное участие, воспроизвел речи царика в своих мемуарах. Р. Ружинского и его солдат, судя по заявлениям самозванца, волновало одно: смогут ли им заплатить за службу или нет? Вопрос, тот ли это «Дмитрий» или нет, интересовал их в последнюю очередь. Известия, что у царика денег нет, судя по всему, привели их в замешательство. Это обстоятельство, вероятно, вынудило Р. Ружинского сообщить о своих планах захвата власти в повстанческом лагере, что впоследствии и дало основание самозванцу обвинить командира наемников в «измене»[600].
Проверка хронологии дальнейших передвижений отряда Р. Ружинского обнаруживает любопытные детали, о которых М. Мархоцкий умолчал. Ротмистр отметил, что Р. Ружинский выступил из Чернигова к Новгороду-Северскому 27 декабря (6 января) 1607 г., а оттуда «наспех» к Кромам[601]. Парадокс заключается в том, что в Кромы наемники, по данным И. Будилы, прибыли только 20 (30) марта 1607 г. (!)[602]. Если учесть, что последний переход Р. Ружинский и его солдаты совершили спешно, то можно предположить, что в Новгороде-Северском они провели около двух с половиной месяцев. Чем они там занимались — неизвестно. Скорее всего — зимовали, пополняя свои запасы продовольствия и фуража за счет поборов с местного населения.
593
594
598
Донесение Викентия Львовского, доктора богословия о Дмитрие Самозванце 24 декабря (3 января) 1608 г. // РИБ. СПб., 1884. Т. 8. Стб. 77–82.