В марте — мае 1610 г. И. Будила вместе с другими солдатами наемной армии самозванца перебрался в Иосифо-Волоколамский монастырь, а затем в окрестности с. Клушино. Узнав, что король не намерен оплачивать «заслуженное», мозырский хорунжий вместе с Я. Сапегой и другими наемниками вновь поступил на службу Лжедмитрию II и принял участие во втором походе самозванца на Москву летом 1610 г.[50] Осенью 1610 г. после бегства Лжедмитрия II он вместе с сапежинцами перебрался в окрестности Мещевска, где зимовал, грабя местное население, и предлагал свои услуги то королю, то самозванцу[51]. Только весной 1611 г. И. Будила окончательно вернулся на королевскую службу и принял активное участие в борьбе с земскими ополчениями 1611–1612 гг.[52] В октябре 1612 г. после капитуляции польского гарнизона в Москве бывший хорунжий попал в плен, был сослан в Нижний Новгород, где находился вплоть до окончания войны России и Речи Посполитой и обмена пленных в 1619 г.[53] Вернувшись на родину, он женился на Ядвиге Чалесской. О том, как дальше сложилась его судьба и когда он умер, историкам установить не удалось.
В начале XX в. следы рукописи «Истории ложного Дмитрия» затерялись. По этой причине польские историки Я. Былиньский и И. Длугош, готовя второе научное издание памятника, были вынуждены положить в его основу текст издания Н. Кояловича, который сличили с копией и извлечениями А. Нарушевича. Исследователи обнаружили в издании Н. Кояловича ряд искажений и пропусков, вызванных цензурными соображениями, а также неточности в публикации польского текста и в переводе. Они не согласились с названием, которое дал при публикации произведения М. Коялович — «История ложного Дмитрия», и предпочли вернуться к названию, данному А. Нарушевичем, — «Война московская, учиненная и продолжавшаяся по причине ложных Дмитриев 1603–1612 гг.». Все обнаруженные разночтения они поместили в примечаниях[54]. Некоторые вопросы Я. Былиньский и И. Длугош оставили открытыми. Из вводной статьи осталось неясным, когда и зачем И. Будила написал свое произведение, правильно ли Н. Коялович «установил» его текст.
Несколько лет назад нам удалось отыскать и проанализировать считавшуюся утерянной рукопись ИПБ F. IV.33, из которой Н. Коялович извлек сочинение И. Будилы[55]. Это сборник польских документальных и литературных материалов второй половины XVI — середины XVII в., который написан на бумаге 60–80-х гг. XVII в.[56] разными чернилами и несколькими почерками. Начало утрачено, но восстановлено в XIX в. при реставрации и переплете рукописи в ИПБ, вероятно, по рукописи ИПБ F.IV.119. Реставратор не обратил внимания, что, воссоздавая утраченное, он переписал и часть хорошо сохранившегося текста, в результате между реставрированной и древней частями рукописи имеется нестыковка и повтор текста. В верхней части правого края листов (начиная с Л. 11) идет старая пагинация, в нижней части по середине — новая.
Лл. 1–21. Описание венчания Марины Мнишек с представителем самозванца Афанасием Власьевым 29 ноября 1605 г. Ст. Гроховского.
Лл. 21 об. — 25 об. Описания областей Московского государства.
Лл. 26–64 об. «История ложного Дмитрия».
Лл. 65–67. Копии польских документов 1565–1588 гг.
Лл. 67 об. — 68. Декларация и Универсал Сигизмунда III 1609 г.
Лл. 68 об. — 80 об. Документы сапежинцев 1612–1614 гг.
Л. 81. Чистый.
Лл. 81 об. — 110 об. Документы бывших наемных отрядов самозванца 1615–1616 гг.
Лл. 111–123 об. «История Лжедмитрия I» Жмудина Товяньского[57].
Лл. 124–126 об. Вотум Я. Замойского на сейме 1605 г.
Лл. 127–188. Польские документы 1627 г.
53
Письма Й. Будилы и других пленников Сигизмунду III и Я.К. Ходкевичу с просьбой о помощи // Malewska H. Listy staropolski z epoki Wazów. Warszawa, 1977. S. 133–137.
55
История ложного Дмитрия // Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Польск. F. IV. 33.
56
57
На форзаце рукописи имеется запись почерком XIX в.: «На странице 111 помещена история самозванца, сочиненная Товяньским Жмудиным», напечатанная в Zycii Sapiechów. Изд. 1791 г. Когновицкого сходно до конца 113 листа на обороте. В рукописи рассказывается о событиях в Москве, избиении угличан, смерти Федора и избрании Годунова. Единственное упоминание рукописи Товяньского, которое нам удалось обнаружить: