Устроив стан, Жолкевский вызвал к себе в палатку тлуматского старосту Николая Гербурта, двоюродного брата своей жены, и велел сходить к Зборовскому: переговорить с ним, будет ли тот сражаться под знаменем короля.
От тушинцев Гербурт вернулся ни с чем. Там его даже не стали слушать, а попросту выставили из лагеря.
– Они не намерены воевать. Говорят, король не выплатил обещанное жалованье даже за четверть. Пан Станислав, не советую туда ехать. Гусары не пойдут с вами на коло, чтобы не оскорблять отказом вашу честь.
– Пан гетман, не мешало хотя бы забрать с собой казаков Ивашина, – посоветовал Жолкевскому полковник Николай Струсь.
В таборах вольных казаков осел всякого рода сброд, ищущий лёгкой наживы. В критической ситуации они могли не только подвести, но и были бы опасны.
И Жолкевский резко отказался от них: «Плохо с такими в бою! Оставьте и этих в покое!»
Он свернул лагерь, двинулся в сторону Царёва Займища, но не дошёл до него и приказал разбить новый стан. Сам же он, взяв тысячу всадников, пошёл осмотреть городок и разведать местность.
В это время Валуев, подгоняя воинов, спешно ставил острожек. Он был неутомим, подбадривал, ругал и торопил всех, зная о большой опасности, что накапливалась неподалёку, о которой ему непрерывно доносили дозорные.
Острожек рубили с четырьмя башнями, ставили под прикрытием густого, непроходимого для конницы леса, что вплотную примыкал к острожку слева и позади. Справа от него находилось обширное топкое болото, а перед ним простиралось поросшее яркими луговыми цветами поле. Оно тянулось до самой плотины, которая перегораживала неглубокую, но илистую речушку Сеж. На ней некогда был огромный пруд, сейчас спущенный, за ним раскинулся сам городок Царёво Займище. Наиболее опасный открытый участок перед острожком Валуев велел одёрнуть частоколом из брёвен, а со стороны леса заметать тыном.
Дав этот наказ сотникам, он поехал с Фёдором Елецким в городок. Когда он вернулся назад, вокруг острожка уже высился земляной вал, а впереди него, со стороны поля, зиял глубокий ров. Стрельцы и даточные заканчивали возводить сторожевые башни. Из леса же, покрикивая на лошадей, казаки подтаскивали брёвна. Слышались возбуждённые голоса и громкий перестук топоров.
Григорий осмотрел острожек, работой остался недоволен: по бокам и со стороны леса острожек укрепили слабо. Немного успокаивало то, что успели срубить башни. Они придавали острожку внушительный вид. Но всё равно душа была не на месте. И он, распекая сотников, забегал вокруг острожка, стал тыкать пальцем в их огрехи.
– А это что?! Кто рубил?! Какой…?! Почему так?..
В этот момент к нему подошёл Тухачевский и подтолкнул вперёд служилого:
– Перебежчик от поляков! Говорит, сюда подошёл коронный гетман!
Валуев, невольно обратив внимание на большие мозолистые руки перебежчика, грубо спросил его:
– Кто такой?!
– Из ярославских, сын боярский, – дрогнув голосом, ответил тот.
– За что же ты, дерьмо собачье, поляку продался?!
Перебежчик смолчал, однако глаза не опустил перед хмурым воеводой.
– Где гетман?
– Разбил стан: отсюда вёрст с пятнадцать будет…
В это время со стороны городка послышался крик, и на широкую равнину выскочил всадник. Он быстро покрыл расстояние от плотины до острожка, подлетел к Валуеву и выпалил:
– Поляк идёт! Конные – гусары!
– Ты что караул орёшь, как на майдане! – одёрнул Григорий его и обернулся к Елецкому: – Ну что, князь Фёдор?
Елецкий всё понял и согласно кивнул головой: «Давай!»
– Гони в городок, – приказал Валуев Тухачевскому. – И передай Корнейке, пускай поджигает его к чёртовой матери! Дуй вот с ним! – похлопал он рукой по холке коня боярского сына, прискакавшего с плотины. – И без паники у меня! – погрозил он им кулаком.
Яков вскинулся в седло, сорвал в галоп своего мерина и пошёл к плотине, слыша за собой топот копыт коня и горячее дыхание боярского сына. Они прошли мост и скрылись на другой стороне реки.
Вскоре из городка к небу потянулись клубы дыма. И стрельцы, поджигая за собой избы, отошли за плотину. Маленький городок не успел выгореть, как там, в просветах дыма, показался передовой разъезд гусар. Они погарцевали у русских на виду и исчезли. Вслед за тем к плотине подошёл большой отряд всадников.