Нэм кивнула.
Райга пристально посмотрел ей в глаза, будто пригвоздил взглядом.
— И потому я прошу тебя убить ее.
***
— Раз уж ты пришла, не стой на улице, зайди внутрь, — раздраженно бросил Райга, перебивая речь Торы.
И Нэм осторожно вошла в шатер, оглядела всех собравшихся — троицу тигрольвов и гепардицу, и осталась стоять у выхода, опершись плечом о шатерный кол.
Тора продолжила, как ни в чем не бывало:
— Я никак, совершенно никак не смогу это контролировать! Погибнут все вокруг меня, — всплеснула она руками. — Но у кошек в запасе останутся жизни.
— Я всех давно посмотрела, никто из наших не погибнет навсегда, — вставила свое слово Ирма. — У всех в запасе есть жизни. Но восстановление будет очень долгим, и нужен будет кто-то, кто переживет бой и сможет заменить временно умерших и забрать их тела в безопасное место. Было бы неплохо, чтобы это были шисаи, которые смогут провести ритуалы, и ускорить процесс.
Райга остановил ее жестом:
— Я против таких смертей. Мне нужно повторять это в третий раз?
Тора вытянула перед собой вырезанную из дерева безделушку на веревке. Обычное черное дерево, в трещинах узора отливающее лиловым.
— Я помню твое мнение на этот счет. И я его учла.
Райга удивленно вскинул брови:
— Значит, ты наконец-то пояснишь, над чем ты возилась последнее время, запрягши в работу Ирму с Винсом?
— Этот амулет дает стражам понять, что его владельца нельзя убивать. Я уже проверила, осечек не дает. Таких я сделала много — с запасом на всех шисаи, куно и диких.
Райга вздохнул и сцепил пальцы перед собой, задумавшись.
Амулет не был каким-то сложным в исполнении. Вырезать такой из древесины — ерунда и дело пары часов. Но вот только толку с повторения амулета? Он не спасет.
Нэм закусила губу. Нужно будет как-то убедить своих девочек держаться подальше.
— А если охотницы не уведут всех лис и тушканов? — прищурился Райга. — Я против невинных жертв, никто из них не виноват, что мы выбрали этот округ полем боя.
— Значит, мы отправим куно предупредить их. Стражи не тронут дома, если вымазать дверные косяки и оконные рамы кровью ягненка.
Райга усмехнулся и кивнул на Нэм:
— А если охотницы спрячутся в таких домах, а потом выйдут, чтобы сразиться с нами?
Тора широко улыбнулась:
— Тогда я просто повторю призыв, когда они будут снаружи.
Райга довольно хмыкнул.
— Что там со стрелами?
— Готовы, — кивнула Тора.
— И копье?
— Рики заменил древко.
Райга кивнул и замолчал.
И это молчание, общее молчание, продолжалось несколько минут. Все будто чего-то ждали. Ирма, скосив глаза, смотрела на Нэм. Райга сидел с пустым взглядом. Тора вертела в руках амулет. А Тайгон размечал что-то углем на разложенной карте округа Лис.
Нэм вздохнула:
— Я, в общем-то, попрощаться зашла.
— Боишься не успеть к сборам? — бросила Ирма и коротко фыркнула, выражая в этом звуке все, что она думала о присутствии Нэм на собрании.
— Я в любом случае не успею, — пожала плечами Нэм и, козырнув ладонью, вышла.
***
Деревянный амулет обрушился на стол с глухим стуком. Тора уперла руки в столешницу и смерила Райгу свирепым взглядом.
— Она умрет, и это будет твоя вина! — ткнула она в него пальцем. — Ты правда хочешь ее смерти?! Правда?!
Райга продолжал смотреть куда-то сквозь нее.
— Я не верю, что тебе наплевать!
Он тихо ответил:
— Ушастая, ей приказали меня убить. И поверь мне, она все еще не сделала свой выбор.
Тора оголила клыки и едва не заклокотала.
— Да ты… да как ты… — прошипела она сквозь зубы.
Тайгон усмехнулся и негромко сказал, как бы между прочим:
— Зато ты уже сделал свой выбор. И от ее выбора он никак не зависит. Ты не способен сделать иначе.
Райга медленно кивнул.
Тора бросила быстрый взгляд на Тайгона, потом на Райгу, снова на Тайгона, снова на Райгу.
— Так, вы двое, о чем речь?!
— Своих «девочек» она наверняка предупредит, — хмыкнул Тайгон. — Мы же «совершенно случайно» уже рассказали ей, как.
Райга медленно кивнул снова.
— Но вот остальное. Сложно предсказать действия того, кто сам не знает, что будет делать и как жить, — Тай повертел в руках длинную палочку угля, которым чертил по карте.
— Это вовсе не повод, — прошипела сквозь зубы Тора. — Я не верю, что ты так с ней поступишь! Что ты вообще способен так поступить!
— Да неужели? — рассмеялся ей в лицо Райга.
Тора в мгновение ока сгребла его за ворот и придвинулась нос к носу.
— Милый братец, я знаю тебя всю свою жизнь. И, поверь мне, даже дольше!
— Раз ты так хорошо меня знаешь, тогда почему ты все еще здесь, милая сестрица? — оскалился в ответ Райга. — Почему ты не догоняешь Нэм? Почему не отдаешь ей амулет? Почему не просишь держать этот подарок в секрете от всех, особенно — от меня? Почему не говоришь ей, что я против такого спасения ее жизни, но ты не можешь так бесчеловечно с ней поступить? ПОЧЕМУ ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ?!
Тора мгновенно успокоилась и разжала пальцы.
Медленно отстранилась, недоверчиво посмотрела Райге в глаза.
Повернулась к Тайгону.
Снова к Райге.
Нервно дернула губой.
И выбежала из шатра.
#33. Выбор без выбора
Ночь выдалась ясная и тихая. Большинство Охотниц уже давно покинуло Ангельский град, и крылатый караул нес свою службу вместо них. Как знать — вдруг честный бой для кошек невозможен. Все ждали худшего.
Кайно распахнул тяжелые створки окна и вдохнул как можно глубже промозглый воздух. Когда-то холод помогал успокоиться, но не сейчас.
Обернувшись к императорской постели, Кайно покачал головой. Громадная кровать помнила последние мгновения жизни Люциферы, последние часы Исхириона и Инессы. И последние дни его самого.
Поежившись, Кайно перешагнул через подоконник в небо.
Слабый ветер подхватил его под крылья. Точнее — то, что от них уцелело. Левое верхнее и правое нижнее крылья — но Кайно все равно научился летать и с ними такими.
Сделав несколько тяжелых взмахов, он полетел к сияющему за городом кладбищу. Лиловый свет от перемолотых сердец бил прямо в бесконечную тьму.
Кладбище встретило императора едва слышным шорохом. Азура называла его шелестом звезд. Как будто осколки сердец были похожи на яркие точки на небе.
Когда кошки правили, они решили так чтить своих мертвых. В часах — в ногах у статуй своих правителей. Ангелы продолжили после них. И возвели новые статуи. Первым был Феликс — херувим, победивший сотворивших его кошек. Иронично. Второй статуей была Люцифера — для многих маршал, выигравший войну против кошек. То, что она правила — осталось за чертой ее смерти. Третьей статуи не было. Но был постамент, уже заполненный часами смерти.
Кайно взобрался на последний постамент и встал во весь рост. Расправил крылья, вытащил меч из ножен и поднял его над головой. И даже так оказался ниже коленопреклоненной статуи кладбищенской девы.
Вздохнув, он сел напротив нее и снял с головы императорскую диадему.
— Я так и не смог ее заслужить, — пробормотал он и кинул диадему на постамент Люциферы, к ее ногам.
Диадема подскочила на мраморе и треснула ровно посередине обода.
— Вы меня обманули, Ваше Императорское Величество, — вздохнул он и, подтянув ноги, обнял их за колени. — Или это я вас всех обманул.
Статуя в ответ молчала, устремив свой мраморный взгляд в небо.
— Вы говорили, что я вырасту совершенством, что я рожден быть великим. А это просто я, — пожал он плечами.
Все так говорили. Все Магистры это повторяли, ставя его в пример всем.
— Вы восхищались моими крыльями, а что теперь? Нравятся они вам?! — он неуклюже распахнул два крыла. Они были совершенно разными, крупное левое — массивное, широкое, с длинными маховыми перьями, и небольшое правое — узкое, с поредевшим от огня оперением. У всех херувимов были такие, крупные верхние и малые нижние. Но у него не осталось парных крыл.