Ева запоздало положила руки ей на спину и легко погладила по стальным пластинам доспеха.
— Тш-ш, котенок, — прошептала она, тепло улыбаясь.
— Прости меня! Я все испортила! — взвыла Тора, вытирая подступившие слезы о белоснежное кимоно. — Я хотела как лучше, я не знала, что он так поступит! Прости меня, пожалуйста!
— Маленький мой демон-хранитель, — Ева погладила ее по основанию кошачьих ушек, — ничего страшного не произошло. Не печалься так.
— Я подвела тебя…
— Ты сделала больше, чем я смела бы просить, — покачала Ева головой.
— Это не я, это Райга, — Тора махнула рукой в сторону брата. — Это он ритуал провел. Он Самсавеила победил. Не я.
Ева отняла ее от плеча и, обхватив ее лицо ладонями, погладила по скулам большими пальцами.
— Но все — благодаря тебе и только тебе. Твоему упорству, твоей верности и преданности, — улыбнулась она. — Я жива только благодаря тысяче твоих усилий и мириаде твоих крохотных побед.
— Правда? — урывками вздохнула Тора.
— Спасибо, — Ева притянула ее ближе и нежно поцеловала в лоб. И вытатуированный третий глаз засиял ярче. — За все спасибо, котенок.
— Это было не сложно, — смущенно прошептала Тора.
— Совершенно не сложно. Просто невозможно, — Ева снова крепко обняла ее и покачала в руках. — Спасибо за все-все, что ты сделала за все эти жизни. Твоя доброта — высшее благо во всей моей жизни. В любой из моих жизней.
— Ну что ты… не за что…
— Ушастая, — резкий оклик будто выдернул кошку из дремы. — Научись принимать благодарность, а?
Тора пряднула ушами и тихо прошептала:
— Пожалуйста.
— Могу ли я еще кое-о-чем попросить тебя? — спросила Ева.
— Конечно!
Ева отстранилась и перевела взгляд на ларец, из-под которого капала священная вода.
— Верни его в Райский сад, если тебе не сложно.
Тора растерянно помотала головой:
— Да, хорошо. Мне как раз пора возвращаться.
— Спасибо, — улыбнулась Ева.
Кошка, неловко поднявшись, подошла к ларцу и подняла его. Вода тут же перестала сочиться со дна.
— Тогда я пойду, пожалуй, — она шаркнула лапой и посмотрела на Райгу, будто спрашивая разрешения.
Верховный шисаи кивнул:
— Я напишу тебе.
Тора улыбнулась и, коротко кивнув, ушла.
***
Ева осторожно стянула с пальцев паучью шкуру.
Черная перчатка из твердого панциря противно хлюпнула, выпуская белоснежные руки в паутине черных сосудов.
Паучиха медленно сжала и разжала пальцы, будто у шарнирной куклы. Без панциря они были не так послушны. Ева поморщилась и принялась зубами стягивать вторую перчатку.
Райга, отставив вещи и котелок, присел рядом и пальцем указал на ноги, спрятанные в подоле. Ева вытянула их, вынув из-под кимоно.
— Знаешь ли ты, что произошло за время твоего… даже не знаю… сна?
— Это было небытие. Но в принципе можно назвать и сном, — задумчиво покачала головой Ева. — И я совершенно не знаю, что у вас происходило.
Райга потянул твердый панцирь на себя, ожидая его сопротивления — на живых пауках он сидел крепко. Но тот только чавкнул, отлепляясь от плоти.
— Но я, как бы это сказать, — она покрутила рукой, подбирая слова, — со временем вспомню.
— То есть, я могу не рассказывать? — кот стянул панцирь, будто тонкий сапожок, и заглянул внутрь. Пусто, только полупрозрачная пленка ошметками тянулась от сочленения к сочленению.
— Лучше расскажи, мне интересно будет сравнить твою реальность и общую.
Райга коротко хмыкнул:
— Если мне не изменяет память, ты умерла, когда херувимы еще не родились?
Ева кивнула:
— Самсавеил смог их вырастить?
— Нет, — Райга покачал головой. — Тайгон ему помог. А потом всех ангелочков забрала Люцифера в свой новый Имагинем Деи.
— Очень любезно с ее стороны, — в неловкой улыбке изогнула она губы.
— Один из них, Кайно, занял ее место после смерти.
— А ты? — Ева оглядела лиловый хаори.
— А я занял место Верховного шисаи после Хайме. И собрал целых тридцать четыре шисаи, — усмехнулся он.
Ева непонимающе нахмурилась.
— Но вас же должно быть тридцать три.
— Включая Самсавеила, — пояснил он.
— А, вот как…
— Тора научилась делать новый Конфитеор. Кажется, твое сердце легло в его основу, — Райга кивнул куда-то наверх.
— Умно.
— А твой сын объявил мне войну, — он принялся за второй паучий сапожок.
Ева опустила паучьи перчатки на подол и, отвернувшись, тяжело вздохнула.
— Все погибли? — тихо спросила она.
— Я не уверен в этом. Один из них, Семиазас, улетел из империи. И пару десятков херувимов забрал с собой.
— Должно быть, к Нойко.
— Да. Но океан суров и беспощаден. Говорят, что ни одному ангелу не удалось покинуть остров на своих крыльях — их тела потом прибивало волнами.
— И к берегу Осьминожьего округа… — с некоторой опаской начала она.
— Нет, ни тел, крыльев, ни перьев. Но и гарантий, что они живы и невредимы — совершенно никаких, — Райга пожал плечами.
Ева молча кивнула и погладила матовый панцирь перчаток.
— Возможно, мне стоит извиниться перед тобой, что я не сберег твоих детей. Но я не чувствую вины. И будь у меня возможность сделать все иначе, я повторил бы каждый свой шаг и каждое свое слово, — хмыкнул он.
Ева улыбнулась:
— А твои шисаи? Ты смог позаботиться о них?
Райга повел плечом:
— Я потерял всех «диких». Кошки-шисаи пали в бою с охотницами и черными кумо.
— Ясно, — кивнула паучиха. — Что-то еще?
— Остальное не так важно. По крайне мере, в моей жизни, — Райга отставил паучьи сапожки, провел рукой над водой, разлитой по плитам, и она испарилась — и с них, и с одежды.
Поставив перед Евой горячий котелок, Райга скривил губы:
— Вот ушастая… Еды принесла, а посуды никакой.
Ева рукой обвела по плитам два круга и дернула пальцем, будто подзывая. Две глубокие миски из лиловых кристаллов возникли из ниоткуда.
— Раньше такое сочли бы богохульным, — рассмеялся Райга и разлил из котелка горячую уху.
— Если бы это сделал ты — наверняка, — усмехнулась Ева. — Но я — совсем иное дело.
— И каково это — осознавать себя такой? — Райга взял в руки свою порцию и жадно понюхал. Дикий голод настиг его спустя многие дни. Священные воды питали его, поддерживая жизнь, но они ни в какое сравнение не шли с обычной едой.
— С облегчением и печалью, — пожала плечами Ева и аккуратно взяла свою миску. Новый панцирь на полинявших руках твердел быстро. И так же быстро темнел.
Райга вскинул брови, призывая ее продолжить.
— Бессмертие, знаешь ли, довольно печальное явление.
— Не знаю, — усмехнулся он. — И знать не хочу.
— Но, с другой стороны, приятно видеть итог всех этих столетий. Этот долгий путь длиною в сотни жизней, поиск подходящего тела.
— То есть, все это было не набором случайностей, а вполне себе планом? — прищурился Райга и пригубил рыбный бульон. В нем и рыбы-то толком не было — вся разварилась в кашу. Но это было именно то, в чем нуждался голодный желудок.
Ева покачала головой, будто сомневаясь, и кивнула. Верховный шисаи фыркнул:
— Методом подбора найти тело, которое не тронется умом в Райском саду? Нарожать Самсавеилу толпу крылатых детишек, которая развяжет войну с нами? Проклясть Самсавеила и получить проклятье самой? Это все — план? Серьезно?
— Но он сработал, — пожала плечами Ева. — Почти…
— Угу. «Почти» — какое емкое и точное слово! А ты правда не сошла с ума в саду, когда Самсавеил на твоих глазах Адама убил, а? — язвительно кольнул он.
— Ну разве что совсем чуть-чуть, — криво улыбнулась она.
— Да, совсем капельку. На пару войн, гору трупов и искалеченных судеб, — закивал Райга. — А итог-то? Адама нет, никто для тебя его не найдет, ты сама не найдешь, ты бессмертна, Самсавеил безмерно обижен. А это точно победа, Ев?