Новая весна обрадовала было теплом. Поля, какие успели заполнить всей озимью старых семян, дали дружные всходы. Но в апреле ударил мороз и сорвал цвет с несчастных посадок. Озяблую рожь выцарапывали из-подо льда и, дождавшись тепла, стали сеять, как ярь. Еле-еле вспахали, с плачем тыкая острым рожном в вылезавшие ребра кобылок, как-то выживших этой зимой над пустыми яслями. Но Север лишь притаил дыхание. Летом снова озлились дожди и снега.
Только осень явилась сухая и жаркая. Но крестьяне в каком-то забвенном тумане следили за солнцем: им нечего было ни сеять, ни есть.
Русский кот и принц датский
По обе стороны главной метеной дороги от ворот Белого города до Кремля протянуты цепью стрельцы. Ожидается въезд иноземных гостей. Только что по цареву приказу молодой боярин Михайла Салтыков с оскаленной копьями сотней проскакал им навстречу. Стрельцы из цепи тоже имеют свой хитрый наказ: они осматривают толпы зевак, прихлынувшие из боковых улочек вплоть до охраны — обветшавших, исхудалых отшугивают оружьем и бранью как можно далее. Напротив, тех же немногих, кто сумел сохранить красные щеки и добрый кафтан, подтягивают к самому ратному ряду. Немец должен увидеть: Москва, как и в прежние годы, сильна и богата, звенит и цветет. И хоть срублены мерзлые дерева, лапчатые углы и столбы по усадьбам оседланы тощими страшноглазыми озорниками. В окнах ближних домов всюду женские лица, молодые и старые: женам и дочерям именитых людей не стать отираться в народе.
— Едут! Едут! — принеслось издаля, и стрельцы оцепления покраснели, держа разом двинувшуюся толпу.
Показался блистающий поезд[10]. Впереди шагал белый бахмат[11], выделенный из царской конюшни, весь в долгих кистях и весомых поводьях. Конь нес старшего посла, спокойного и величественного человека. Рядом с ним ехал юноша со смешливым и добрым лицом, обрамленным льняными до плеч волосами, Гартик Ганс, принц датский. По правую руку от принца помещался Михайла Салтыков, хлопотливо вращавший глазами, а позади стройно шли вся посольская свита и почетная сотня стрельцов.
Удивительны и потешны казались москвичам и короткие камзолы гостей, и закрученные блины шляп, овеянные тетеревиными перьями, и низкие скоморошьи сапожки со шпорами. А лица-то, лица! Босые у всех, безбородые! Тьфу, нехристи, сразу видать.
— Что это, Аксель? — спрашивал у старшего посла принц Гартик, впервые посещавший Московию. — Почему у этих людей, что поставлены сразу за воинами, такие одежды? Они весьма искусно, богато расшиты, но так тяжелы и длинны. Смотри, рукава достают до колен, в этом есть тайный смысл?
— Смысл? Не знаю, но в этом есть явный размах, — отвечал умудренный посол, — здесь считается так: чем длиннее рукав, тем щедрее его благородный владелец. Вы удивитесь еще более, принц, когда увидите меховые горлатные шапки знатнейших бояр. Эти шапки, на изготовление коих уходят десятки песцов и лисиц, на три головы увеличивают рост человека, но нисколько не служат утеплению одной головы.
— Аксель, довольно насмешек! Взгляни лучше на эти чудесные храмы! — останавливает посла принц Гартик, перенося внимание с зыбкой толпы на недвижимость. — Как блещут купола на солнце, их возносят широкие светлые стены, никакой вычурной лишней лепни, как у нас. Здешние церкви походят на радостных рыцарей в шлемах…
— Мой принц готовится принять православие? — тонко улыбнулся посол.
— Взгляни, Аксель, — продолжал Гартик, словно не замечая дружественной издевки, — местные жители, возводя несравненные дома Божии, совсем не заботятся об украшении собственных зданий. Кажется, здесь небо спустилось на тесную землю и живет с нею рядом. Жилища из простых, необшитых бревен, малые оконца… Не блажен ли народ, что так верует?
Михайла Салтыков тупел, слушая неуловимую тарабарщину спутников. Но если те вежливо обращались к нему через толмача, он чувствовал себя еще хуже: Михайла помнил государев наказ, на какие вопросы нельзя давать путный ответ, но послы, как назло, подсыпали все именно их. Впрочем, их любопытство касалось буквально всего: и почему на Москве случаются так часто пожары, и правда ли, что был страшный голод, и сколько войска стоит сейчас в городе, и с какими иноземными королями водит дружбу московский монарх.