— Ну, потребовалось применить самовнушение и попрактиковаться. Но страх можно преодолеть. — Шанталь ласково погладила ее по руке — Ничего, пока ты живешь здесь, я подготовлю тебя к гонкам «Формулы-1».
— Но ты на седьмом месяце!
— Квейд это сделает, если я его попрошу, — подмигнула Шанталь. — Если очень попрошу. Он даст тебе порулить своим спортивным автомобилем.
На глаза Эмили в который раз навернулись слезы, теперь застлавшие ей глаза не просто легкой дымкой, а непроницаемым смогом. Эмили вытерла их тыльной стороной ладони, шмыгнула носом и жалобно улыбнулась.
— Спасибо. Не знаю, зачем тебе так хлопотать…
Шанталь пожала плечами.
— Может быть, меня мучает чувство вины.
Чувство вины?
— Я очень хотела вести твое дело и уговорила тебя оспорить завещание твоего деда. Ну, и в итоге ничем тебе не помогла.
— Я сама так решила. Захотела для разнообразия проявить активность. Ты на мое решение никак не повлияла. — Эмили запнулась, вспомнив полные упрека слова Митча на веранде. — Ты думаешь, я легко сдалась? Нужно было подать на апелляцию?
— Ты вправе поступать, как считаешь нужным, — твердо сказала Шанталь.
— Твой брат думает…
— Что он думает? — раздался низкий глубокий голос.
Они обе вздрогнули и обернулись. Митч своим ростом и широкими плечами заполнил весь дверной проем, черный свитер и запорошенный щетиной подбородок придавали ему опасный вид, и Эмили, как всегда при виде него, почувствовала, что безнадежно теряет почву под ногами.
Она похожа на вспугнутую лань. Точь-в-точь такое же выражение было на ее лице, когда она открыла им с Джошуа дверь своего дома в то воскресное утро. Ее светлые волосы струились по плечам, лицо розовело, словно заря, манящие глаза смотрели удивленно и кротко.
И, точь-в-точь как тогда, на Митча нахлынула горячая волна желания.
Черт! Теперь не время вспоминать нежную белую кожу в прорези распахнувшегося халата, очертания полной груди под атласной пижамой, ласкающей ночью ее тело. Следовало сосредоточиться на цели своего посещения. Он оперся рукой о спинку дивана и поцеловал подставленную сестрой щеку.
— Мы тут говорили о наследстве Оуэна, — пояснила Шанталь. — Эмили сказала, ты считаешь, что ей следовало подать на апелляцию.
— Я считаю, ей следовало активнее сражаться за свои права в разных инстанциях. — Он кивнул в сторону кухни. — Ты, наверное, собиралась готовить ужин?
— Нет, его уже приготовила Эмили.
Он устремил на сестру многозначительный взгляд, та понимающе мигнула, беззвучно, одними губами проговорила «хорошо» и поднялась.
— Могу предложить выпить.
— Налей чего-нибудь покрепче.
Шанталь кивнула, включила погромче стереопроигрыватель, чтобы не подслушать ненароком, и оставила их вдвоем. Иногда его младшая сестренка ведет себя разумно. Впрочем…
— Замужество не улучшило ее музыкальных вкусов, — отметил Митч, когда комнату наполнил мурлыкающий подростковый голосок. Он прошел по ковру и значительно приглушил звук, после чего спросил:
— Вам не звонил Боб Фоли?
Для владельца гостиницы «Лайон» визит Митча стал полной неожиданностью, но встретил он его весьма любезно. Сотрудник известной телекомпании, у которого к тому же сестра юрист, заслуживает уважения.
В глазах Эмили сначала промелькнуло удивление, затем догадка.
— А я-то недоумевала, почему он вдруг позвонил.
— Надеюсь, он извинился?
— Теперь мне все понятно, это вы его попросили.
Его вмешательство ее явно не обрадовало. Но Митча это не задело.
— Я просто посоветовал ему больше доверять своему персоналу.
Она тихо вздохнула, и падавшая ей на щеку прядь светлых волос слабо всколыхнулась.
— Он извинился, и довольно мило.
— В отличие от меня?
Черт! Митч провел рукой по волосам. Не успели они поговорить и двух минут, как уже назревает новое столкновение. Он почувствовал, как воздух вокруг загудел от напряжения. Даже не стоило спрашивать, правильно ли она поняла его.
— Вам нет необходимости извиняться, — сказала она, сжимая пустой бокал так, что побелели косточки пальцев. — Я уже говорила, что ничего не было.
— Черт возьми, Эмили! Вы были в моей постели, а я, после того как вас поцеловал, ничего не помню. Если это все, что случилось тогда…
— Это все! — Она с решительным стуком поставила бокал на стол. — Вы тосковали, вы выпили и, да, поцеловали меня, и мы как-то незаметно оказались у вас в постели. Потом вы отключились, вот и все.
Она произнесла это скороговоркой, и лицо ее заалело, стало густо-розовым. В то утро он видел, что все ее тело было такого же насыщенного розового цвета.
— Но зачем-то мы же разделись? — напомнил он.
Ее щеки запылали еще жарче, но она все-таки подняла на него глаза.
— Вы не сознавали, что делаете. И с кем вы.
— С кем я — это я хорошо понимал, Эмили, — упрямо возразил он. — И теперь хочу знать, что я сделал.
— Ничего, Митч. — В ее глазах вспыхнуло раздражение.
— Как же «ничего», если вы так поспешно уехали и теперь не решаетесь вернуться на прежнее место? Черт возьми, Эмили, я предоставил вам возможность самой поставить условия и назначить цену. Дал время на раздумье… Джошуа вас обожает, и я уверен, что и вы привязались к нему. Если дело не во мне — не в той ночи, то в чем же?
Музыка внезапно оборвалась, и последний вопрос прозвучал слишком громко и напористо. Очевидно, его сестре тоже так показалось, потому что она прокричала из кухни:
— Прекрати ее запугивать!
— Не вмешивайся, Шанталь! — Он в упор смотрел на Эмили, ожидая ответа от нее. — Скажите же, почему вы не хотите работать у меня?
— Может быть, из-за твоего несносного характера! — воскликнула Шанталь, появляясь из кухни и вставая между ними со скрещенными на груди руками и решительным выражением лица. — Эмили нужна работа.
— Этим вопросом мы как раз и занимаемся. Ты мне не объяснишь, в чем причина ее отказа?
— Господи, Митч, ты не можешь силой заставить ее у тебя работать. Если Эмили что-то решит, а ты своим занудством делу не поможешь, то потому, что у нее будет выбор. Ты еще что-то хотел? — невинно спросила его эта предательница.
Кипя от злости, Митч сжал зубы.
— Если твоя гостья не против, я хотел бы купить у нее для Джошуа собаку ее деда.
Через агентство в Клифтоне Митч нашел временную няню — чистоплотную наставницу средних лет с довольно непривлекательной фамилией Грубб. Главной своей задачей она считала содержание дома в чистоте и уже потому решительно не годилась в качестве постоянной няни. Счастье и досуг Джошуа занимали ее гораздо меньше.
Вот и сейчас, словно в ответ на его мысли, загудел пылесос, пронзительный вой которого заставил Митча окончательно махнуть рукой на все попытки сосредоточиться. Может быть, приобрести наушники для защиты от промышленных шумов? Он мысленно принялся составлять список продуктов, которые необходимо было купить. Считает ли миссис Грубб своей обязанностью ходить за покупками? Если да, то хорошо бы удалить ее из дома под этим предлогом на некоторое время, пусть даже в ущерб ее основной работе — присматривать за ребенком. Отправиться в магазин вместе с Джошуа он ей не позволит ни за что.
Шум пылесоса усилился — это отворилась дверь кабинета, но тут же вновь закрылась.
Джошуа положил подбородок на край стола и посмотрел на отца большими серьезными глазами.
— Можно задать тебе один вопрос, папочка?
— Только один? — Митч взъерошил сыну волосы. — Давай, малыш.
— Диггеру еще не пора на прогулку?
— Еще нет. — Митч откинулся на спинку стула и указал на часы. — Большая стрелка должна быть вот здесь. Ты сможешь следить по кухонным часам, хорошо?
— Хорошо, папочка, — печально вздохнул Джошуа. Покорный голосок, звук удаляющихся шагов, тихий скрип затворенной двери — все это лишало его сил. Внутрь заползало цепенящее чувство обреченности. Эмили так и не передумала! Всю неделю он не виделся с ней, работал, мирился с нынешним подобием няни, ждал, что Эмили уступит.