И с тех пор цель истории есть „возвращение в рай“. И мы вернемся в него лучшими, чем вышли из него: ибо мы вышли из него с познанием зла, а вернемся с победой над злом; вышли побежденными, а вернемся победителями. И в самом деле, разве вся история, весь коллективный труд человека, вся затаенная дума людей - не есть ли тоска о потерянном рае и стремление его возвратить?
Оставим теперь вопрос о причине страданий, а перейдем к рассмотрению вопроса о его цели, и прежде всего обратим внимание на его жизненные (прагматические) следствия - т. е., другими словами, спросим себя:
К чему приводит страдание?
Не дает ли оно благих плодов в жизни, и тем самым не оправдывается ли страдание?
Ведь вопрос о смысле страдания, как мы уже сказали, слагается из двух вопросов: почему? и зачем?
Посмотрим на жизнь сквозь призму нашего личного опыта.
Не признаем ли мы, что многие страдания в нашей жизни оказали на нас благотворное влияние и были для нас школой жизни?
Во-первых, страдание, неизбежно испытанное нами вслед за каким-либо нашим преступлением, учит нас правде, подтверждая наличность нравственного закона в жизни.
Я обидел человека; а вскоре и сам испытал горечь обиды, причиненной мне самому, может быть, другим лицом. Я пожалел дать нищему - а вскоре потерял на улице свой кошелек. Иаков обманул Исава, похитив у него первородство, а потом был и сам обманут Лаваном, подменившим ему невесту.
Царь Адони-Везек, после того как победители-евреи отрубили у него большие пальцы на руках и на ногах, сказал: „Семьдесят царей с отсеченными на руках и на ногах их большими пальцами собирали крохи под столом моим; как делал я, так и мне воздал Бог“ (Суд.1).
В России в 1918-19 гг. жители богатого и плодородного Поволжья были равнодушны к голодным, приезжавшим из центра. По словам моего знакомого, там можно было умереть с голоду среди гор хлеба. Поистине оправдались слова: „Неурожай от Бога, а голод от людей“. Но в 1920 г. Поволжье испытало такой голод, что жители доходили до людоедства.
В жизни постоянно осуществляется закон: „чем кто согрешил, тем и наказывается“.
Эти страдания практически учат нас тому, чтобы мы не делали другим того, чего не хотим себе.
Они свидетельствуют нам, что в жизни господствует не нравственный хаос, но удивительный, стройный и строгий порядок, основанный на правде, которая рано или поздно скажется.
„Бог правду видит, да нескоро скажет“.
Иногда в жизни встречается видимое нарушение этого миропорядка, и сам пророк Давид впадает в затруднение при виде „благоденствия нечестивых“, людей праздных, беспечных и в то же время „умножающих богатство“.
„И думал я, как бы уразуметь это; но это трудно было в глазах моих, доколе не вошел я во святилище Божие и не уразумел конца их“ (Пс. 72).
Многие завидовали богатому сардийскому царю Крезу. Но мы знаем, что греческий мудрец Солон отказался признать его счастливым при его жизни, ибо, говорил он царю, о счастьи человека можно будет заключит лишь по тому, каков будет его конец.
И действительно, Крез впоследствии был покорен другим царем, лишился всех своих сокровищ и даже был подвергнут мучительной смерти через сожжение.
Стоя на костре, он восклицал:
„О Солон, Солон!“
С другой стороны, невинно-понесенные тяжкие испытания Иова сменились внешним благоденствием, продолжавшимся до конца его жизни.
Так важно открыть и осознать нравственный строй жизни, хотя и ценою страдания, и ощутить себя в разумном мироздании (не в хаосе, а в космосе)! Поэтому так понятно восклицание Давида: „Благо мне, что я пострадал, дабы научиться уставам Твоим“.
Страдание очищает душу
Это утверждает еще книга пророка Даниила (11 гл. 35 ст. [„Пострадают некоторые и из разумных для испытания их, очищения и для убеления к последнему времени“], затем греческий мудрец Аристотель и, наконец, наш великий писатель-патолог Достоевский.
Потребность человека в очищающей скорби так велика, что часто он сам ищет возмездия, наказания за преступление, лишь бы утолить свою совесть. Не это ли заставило Раскольникова пасть на городской площади и всенародно исповедать свой грех, а затем раскрыть совершенное им убийство в полицейском околодке?
Он с радостью идет в каторгу, чтобы внешними страданиями успокоить внутреннюю муку.
Этим, конечно; еще не достигается очищение души от вины в очах вечной Божественной правды, ибо это могла совершить лишь Голгофская жертва Христа (’’Кровь Иисуса Христа, Сына Божия, очищает нас от всякого греха“. 1 Иоан. 1. 7); но всё же этим добровольным страданием человек переплавляет душу и приготовляет ее для принятия высшего Божественного очищения, поскольку в деле искупления должно участвовать и усилие человека, свидетельствующее об искренности его покаяния. „Сотворите достойный плод покаяния“, - проповедывал Иоанн Креститель.