Хотя в своих поздних работах Фрейд находит подобные взаимоотношения между внешними и внутренними факторами при исследовании каждого пациента, он признается: «Мы не ожидали того, что внутренняя опасность, связанная с инстинктом, окажется определяющим фактором для подготовки ко внешней реальной ситуации»[274].
Многие исследователи, изучавшие проблему тревоги, полагают, что вторая теория, в которой более значительную роль играют функции Эго, лучше соответствует другим подходам психологов к этой проблеме[275]. Так, Хорни считала, что в отличие от первой, скорее «физико-химической» теории, вторая является «в большей мере психологической». Как бы там ни было, вторая гипотеза отмечает некоторые направления, по которым развивались представления Фрейда о тревоге, и ниже мы их обсудим.
По мнению Фрейда, организм обладает врожденной способностью испытывать тревогу, эта способность является частью инстинкта самосохранения, появившегося в процессе эволюции. Фрейд утверждает: «Как мы полагаем, дети в значительной мере склонны испытывать реалистичную тревогу, что является очень полезным врожденным механизмом»[276]. Но конкретные тревоги появляются в процессе обучения. Что касается различных форм «объективной тревоги» — к ним Фрейд относил, например, страх залезать на подоконник, страх пожара и так далее, — ребенок от рождения ими почти не обладает. Поэтому, «когда в конечном итоге ребенок обретает способность испытывать реалистичную тревогу, эта тревога является исключительно результатом обучения»[277]. Таким образом, Фрейд принимает во внимание процесс созревания:
«Не подлежит сомнению, что младенец в какой-то степени предрасположен к тревоге. Но эта склонность не проявляется во всей полноте сразу после рождения, она реализуется позднее в процессе психического развития ребенка и сохраняется на протяжении определенного периода жизни».
Помимо этих общих утверждений Фрейд считал, что источником тревоги является травма рождения и страх кастрации. В работах Фрейда две эти концепции переплетаются, и он их постоянно перерабатывает. В своих ранних лекциях Фрейд утверждает, что аффект, сопровождающий тревогу, есть воспроизведение и повторение одного очень важного переживания из прошлого. Это переживание рождения, — «в котором смешались боль, чувство облегчения, возбуждение и телесные ощущения, и это переживание становится прототипом всех последующих ситуаций, в которых жизнь подвергается опасности, и воспроизводится снова и снова, — и есть ужасное состояние «тревоги»». Он добавляет (и этот комментарий предвещает дальнейшее развитие концепции рождения): «Знаменательно, что первое переживание тревоги возникает в момент отделения от матери»[278]. Тревога ребенка при появлении незнакомого человека, страх темноты и одиночества (которые Фрейд называл первыми фобиями ребенка) — все это происходит из страха перед отделением от матери.
При изучении поздних работ Фрейда возникает один важный вопрос: считал ли он, что опыт рождения, — воспроизводящийся в каждой опасной ситуации, — является источником тревоги в буквальном смысле слова, или же он воспринимал его как символический прототип, то есть как символ отделения от объекта любви? Поскольку Фрейд часто подчеркивал, что специфическим источником тревоги, играющим важную роль в происхождении многих неврозов, является кастрация, ему было необходимо объяснить, как соотносятся друг с другом кастрация и опыт рождения. Теперь мы рассмотрим, как в своей основной работе на тему тревоги Фрейд постепенно выстраивает эту взаимосвязь[279].
Говоря о той конкретной угрозе, которая стоит за развитием фобий, конверсионной истерии и навязчивых неврозов, он замечает: «Во всех этих случаях, как мы полагаем, роль основной движущей силы, мобилизующей Эго, играет тревога кастрации»[280]. Даже страх смерти аналогичен кастрации, поскольку ни один человек не обладает опытом своей смерти, но все переживали опыт потери, подобный кастрации, при отнятии от груди матери. Затем он говорит, что угроза кастрации есть «реакция на потерю, на разделение», прототипом которого является опыт рождения. Но при этом он критически относится к представлениям Ранка, который считал, что тревога и соответствующий тип невроза прямо связаны с тяжестью травмы рождения. Полемизируя с Ранком, Фрейд говорит, что угроза в момент рождения заключается в «потере любимого человека (объекта желаний)», и «фундаментальная форма тревоги, «первичная тревога» рождения возникает в связи с отделением от матери»[281]. Объясняя взаимосвязь кастрации и потери матери, Фрейд использует ход рассуждений Ференци: потеря гениталий лишает человека возможности в будущем снова соединиться со своей матерью (или с замещающим ее объектом). Позже из страха кастрации образуется страх перед совестью, то есть социальная тревога: Эго начинает бояться ненависти, наказания и потери любви Супер-Эго. В конечном итоге этот страх Супер-Эго превращается в страх смерти[282].
274