Одна женщина в письме в «Московский Церковный вестник» выразила эту проблему так: «Прошу объяснить народу по телевидению, в чем заключается безнравственность фильма… Требую закрытия канала НТВ. А от Церкви ждем большей активности».
То есть, что фильм безнравственный и НТВ закрывать надо, это женщина — автор письма, знает твердо, но вот только почему, объяснить себе затрудняется и «дерзает» спросить об этом у церковного начальства, так как не все доводы против показа фильма, приводимые православными, достаточно обоснованы, чтобы их нельзя было опровергнуть безбожникам.
Православные называют фильм богохульством, на что безбожники с НТВ отвечают, что они не знают, что такое богохульство, так как у каждого человека свои личные отношения с Богом, и каждый сам знает, как ему верить, и если Скорсезе согрешил, то пусть Бог его и наказывает. А если мы согрешили, то не перед вами, а перед Богом, по вашей вере «не судите да не судимы будете».
Православные называют фильм оскорблением религиозных чувств верующих. Безбожники говорят: не нравится — не смотрите. Мы ведь не в церкви его показываем, и каждый человек имеет право на самовыражение.
Православные говорят, что этот фильм отвратит людей от христианской веры. На что безбожники возмущаются: чего стоит ваша вера, если от нее можно отвратить каким-то фильмом? И как можно высказывать мнение о фильме, не посмотрев его? Как человеку определить, что есть истина, если православные пытаются скрыть ее?
В передаче «Русский дом» показывали выступления православных священников и мирян, устроивших пикет перед Останкино, которые ругали и фильм, и тех, кто его собрался показать, ссылались на примеры запрета фильма в других странах, но единого объяснения, почему не надо показывать фильм, я не услышал или не понял. Каждый ругающий говорил что-то свое, наболевшее.
Допустим люди, которые пришли к Останкино в день показа фильма, поступили в соответствии со своим христианским чувством, не задумываясь над ним, и были едины в ненависти к богохульникам, но объяснить причину своей ненависти им было трудно от избытка эмоций.
Это заинтересовало меня, и я стал расспрашивать знакомых верующих людей, как сформулировать отношение к этой проблеме? Почему единодушно ненавистное отношение христиан к показу фильма не имеет четкого логического обоснования, из-за чего делаются невозможными целенаправленные юридические действия против этих богохульников и всех прочих и будущих? Есть ли критерии оценки этого фильма для людей, не видевших его, по типу того, как в свое время оценивали книгу Пастернака «Доктор Живаго» коммунисты, не читавшие ее?
А тут еще редактор газеты «Дуэль» Юрий Игнатьевич Мухин выступил со своей очередной богоборческой статьей, в которой указал на еще одну непоследовательность в выступлениях православных: почему они так рьяно не восставали против других фильмов о Спасителе, показанных по телевидению, типа «Иисус Христос — Суперзвезда»? И почему нет такого возмущения при показе на телевидении всякой порнографии, ведь если взять детей, то не от Скорсезе они развратятся скорее, а от интимных сцен и разговоров, которыми пронизано все телевидение?
В общем, захотелось как-то сформулировать, зачем православные люди пришли к Останкино и правильно ли они сделали?
Итак, демократы-интеллигенты-развратники-богохульники утверждают, что фильм они показывают не в церкви, а на светском телевидении, поэтому никакое это не оскорбление, а демонстрация произведения искусства. То, что это искусство, можно даже не спорить.
Однако вернемся к фильму. Как мы узнали, что фильм богохульный, когда мы его не видели да и видеть не хотим? На чем мы строим свои догадки?
Нам вполне достаточно косвенных улик. Например, мы знаем, что этот фильм даже на диком западе запретили, и из этого мы делаем вывод, что нам-то уж точно здесь испытывать нечего. А если демократы говорят, что фильм полезнейший, мы им просто не верим, так как для нас они уже известные христопродавцы, растлители, которые были раньше неоднократно уличены во лжи и разврате. Верить им, что фильм безобидный — глупо. Если они говорят, что фильм хороший, значит — плохой. И вот тут возникает какая-то взаимная неловкость.
Демократы знают, что православные их отпетыми подонками считают и только рады будут, если их демократический телецентр под землю уйдет, но делают вид, что этого не знают и устраивают с православной общественностью диспут. А православные священники, придя на диспут, делают вид, что не считают демократов подонками. И дискутируют с ними как с равными. А потом всем кажется, что демократы-богохульники просто посмеялись над нашими священниками.
Почему такое впечатление? А потому что диспут проходит не по теме. Обсуждать на нем надо не то, что надо или не надо фильм показывать, а то, являются ли подонками те, кто предлагает его показать и можно ли им верить. Для православных обсуждение достоинств или недостатков самого фильма на диспуте бессмысленно, если они его не смотрели, а если смотрели, то тем более бессмысленно, — пусть другие посмотрят.
И третья причина, почему мы можем не смотреть этот фильм, это потому, что запретили наши иерархи. Правы они или не правы, мы не знаем, но верим. Почему? Потому что не хотим устраивать эксперименты на себе. Это опасно. Стала звучать формулировка: церковь соблазнила всех на просмотр этого фильма своим запретом, потому что запретный плод сладок. Это неверно, не всякий запрет сладок для человека. Чтобы проверить, есть ли в проводе электрический ток, никто не станет хватать его руками даже при большой степени вероятности, что тока в нем нет, потому что, если ток все же есть, то стоимость такой проверки будет слишком велика. Так же и с фильмом, конечно, самые упрямые и глупые его посмотрели, но, я думаю, что гораздо больше людей из-за запрета Церкви смотреть его не стали, а без запрета, может быть, польстившись на название, посмотрели бы, пытаясь вникнуть в то, во что и вникать-то грех.
Посмотришь — совершишь богохульство, а Бог по нашей вере за богохульство накажет. На это безбожники-демократы и безбожник Мухин отвечают: мы же посмотрели, и ничего с нами не стало, а главное: режиссер-то сам жив и здоров. Как же так? А Мухин так и вообще усмотрел в фильме нравственные глубины. Конечно, трудно судить, кого и как Бог наказал, но точно известно, что если человек стоял в какой-то дали от Царствия Небесного, то после просмотра фильма он стал стоять от него еще дальше.
Но почему не все люди восприняли фильм как богохульный? И почему не был поражен молнией Скорсезе? Как может быть понятие богохульство относительным? Что вообще тогда значит богохульство? Богохульны ли другие фильмы о Спасителе?
Для Скорсезе и для сотрудников НТВ вполне вероятно богохульство настолько естественный душевный процесс, что уж они сами в себе и несут свое наказание, в отличие от крещеных православных. А Мухин смотрит такие фильмы из гордости, противно, а смотрит. Вот, например, появилась у нас новая мода мочу пить от всех болезней. Как-то на оптовом книжном рынке я наблюдал, как лоточники пачками раскупали одно из таких изданий для своих лотков, значит, пользуются эти книги покупательским спросом. Я раньше не задумывался о масштабах этого увлечения. Ведь мочепивцы скрывают свое хобби, хотя может быть находятся с нами рядом. Казалось бы, зачем пить, давясь, мочу. Ведь из книжек об этом ясно, что это бесовские насмешки над читателями. В них предлагаются разные рецепты приготовления блюд из мочи, ее и выпаривают, и замораживают, и настаивают перед употреблением. А ради чего? Ради укрепления здоровья? Проще взять да и не поверить целебным действиям мочи, и не мучиться, тем более что доказательств, будто она помогает здоровью, нет. Так стоит ли за свой счет ставить научные эксперименты?
Но, допустим, откроется, что кому-то моча действительно продлила жизнь. Но зачем нужна такая жизнь, если ради нее нужно пить мочу, в чем тогда смысл жизни? Вот так и Мухин со своим стремлением быть объективным. Зачем нужна объективность, если ради нее приходится поедать душевные испражнения какого-то кинорежиссера? В чем смысл такой объективности? Какое научное открытие совершил Мухин, посмотрев этот фильм? Посмотрел и «при своих деньгах остался».