Люди по-разному переживают смерть любимого человека. Актёр Роман Ткачук, например, пережил свою жену только на несколько часов, а философ Алексей Лосев после смерти Валентины Михайловны прожил ещё тридцать пять лет, в течение которых при помощи Азочки он написал своё грандиозное третье восьмикнижие «История античной эстетики».
Сколько мне осталось? Бог весть. Но я борюсь, борюсь с бессмысленностью. Вот краткая история этой борьбы.
Моё горе останется со мной до конца. Я не хочу от него избавляться. Я им живу. Живу воспоминаниями о Ларисе. Она умерла в 8.20 утра 8 сентября 2010 г., а 7 августа у нас была 30-я годовщина нашей свадьбы.
Как она хотела жить! В начале августа она кричала на балконе: «Я не хочу, не хочу умирать!» Она писала в своём блокноте: «Задача: выздороветь, ходить своими ногами, закончить рвоту, набрать вес, поднять иммунитет, чтобы она (болезнь. — В.П.) не повторилась, стать лучше, чем была, и внешне. Сделать летом операцию. Надо и хочу заниматься своей жизнью сама! Надо жить, и я это делаю с большим удовольствием. Мне очень приятно заниматься своей жизнью. Я хотела, чтобы обо мне заботились, а теперь хочу сама заботиться о себе, о Валере, более всего об Арсении (сыне. — В.П.)».
8 сентября я записал в своём дневнике: «Моя ненаглядная умерла сегодня утром в 8.20. Отмучилась. Ты всегда будешь со мной! Чудовищная несправедливость! Лучше её нет человека на этом свете. Чистая, умная, добрая, светлая, интересная, красивая… И умирает в 51 год».
10 сентября: «Вот мы и похоронили тебя, родная моя. Всё было достойно. Я с тобой расстался только физически, но не духовно. Твой завет мне „Живи долго“ я постараюсь осуществить, чтобы твоя жизнь продолжалась в моей».
Я пытался бороться со своим горем вот так:
1. Тебя нет в живых, но ты осталась в моей памяти.
2. Мне тебя невыносимо жалко, но твои страдания кончились.
3. Меня гложет вина перед тобой, но я всё-таки не был твоим палачом.
4. Ты была моей нравственной опорой, но ты ею и осталась.
5. Ты была моей помощницей и целительницей, но я справлюсь.
6. Тебя загубил А.В. Шелехов, но, может быть, он и не мог ничего существенно изменить к лучшему, поскольку до него тебя основательно сожгли радиологи?
7. Ты ушла слишком рано, но с этим теперь ничего не поделаешь.
Но моя борьба с горем оказалась бесплодной. Горе действует по законам, которые не зависят от моей воли. Вот почему я пришёл к такому выводу: нет мне утешения. Чувство тоски по тебе уйдёт со мной в могилу. Стало быть, моё горе временно: оно закончится с моею смертью. Я пью до дна чашу своего горя. Вот лишь некоторые записи из моего дневника:
• Мне её жалко, жалко, жалко, жалко… Особенно мучительными были два её последних дня. Она не сознавала своей боли, но всё её тело чувствовало эту боль — страшную, невыносимую, содрогающую её измождённое тело. Никогда не забуду её сухие, бледные, дрожащие, мертвенные губы (11 сентября 2010 г.).
• Я помню, как ты, сидя на кровати, тянула свою головку, чтобы увидеть, что там за окном происходит (17 сентября).
• Самый тяжёлый момент — пробуждение. Во сне забываешься, а проснёшься: тебя нет рядом — страшная боль (16 сентября).
• Мы были счастливы в твоё последнее лето, потому что так любили друг друга, как никогда прежде (18 сентября).
• Я вижу тебя повсюду. Выйду на балкон — вижу там тебя под зонтиком, ложусь на кровать — вижу, как ты смотришь телевизор со скорбным лицом, прихожу на кухню — вспоминаю, как ты делала салат в последний раз. Помню твои слёзы, когда я принёс тебе сирень. Нет конца этим видениям (19 сентября).
• Я наполовину умер. Наполовину живой, наполовину мёртвый. Половина моего тела и души умерла вместе с тобой. Ты была моей половинкой. Моя жизнь наполовину обессмыслилась (27 сентября).
• Вспомнил, как ты мне говорила, что прожила счастливую жизнь: «У меня прекрасный, гениальный муж, у меня хороший сын, студенты меня любят… Я прожила счастливую жизнь». Спасибо тебе, добрая душа! Но я чувствую себя виноватым перед тобой. Я был плохим мужем. Занимался главным образом своими книгами и статьями. Трудился для человечества, а надо было делать тебя счастливой. Нет мне прощения. Только во время болезни я был таким, каким должен был быть всю жизнь. Моя вина перед тобой безмерна. Я не могу ничего исправить. Эта вина, по-видимому, и сведёт меня в могилу. Туда мне и дорога. Арсений и неизданные книги удерживают. Но смерть не будет спрашивать (29 сентября).