• Я много раз встречался в своей жизни с несправедливостью, но только теперь узнал высшую, чудовищную несправедливость — твою смерть. Перед нею меркнут, кажутся ничтожными, исчезают все прочие несправедливости (18 февраля).
• Твоя смерть меня раздавила. А как же я жил до встречи с тобой? (20 февраля).
• Ты умерла для других, но не для меня (25 февраля).
• Ты была лучше всех. Но преждевременная смерть забирает лучшую. Нет правды на земле (27 февраля).
• Я живу теперь вот с каким настроением: не жить собираюсь, а помирать. Надеюсь, что это пройдёт. Я возлагаю надежды на книги. По-видимому, по неразумию моему мне кажется, что я воспряну духом, когда они выйдут. Да, это будет, но недолго, потому что тебя они мне всё равно не вернут. Всё отступило на второй план. Моя подлинная жизнь — с тобой, в общении с тобой, в воспоминаниях о тебе, в жалости к тебе. Эта жизнь загоняет меня в эпикуровскую атараксию — полное безразличие к внешнему миру (1 марта).
• Изданием оставшихся книг я облегчу свою душу, но не уменьшу своё горе. Точнее надо говорить — наше горе. А твоё горе неизмеримо больше моего. Это разрывает моё сердце на клочки (3 марта).
• Л.Н. Толстой говорил о плодотворности страдания. А вот сейчас я думаю, что он не умел страдать о родных. Отсюда его умилённое состояние после смерти Маши, а раньше — Ванечки. Он никогда не был способен на такие страдания, которые испытывал Ф.И. Тютчев о Е.А. Денисьевой. Не потому ли ты недолюбливала Л.Н. Толстого? Ты считала несправедливым его отношение к Софье Андреевне (12 марта).
• У меня, Лариса, сегодня праздник: я получил свою седьмую книгу, изданную в Москве, — «Методы лингвистического анализа». Она писалась легко, но по почте шла из Москвы целых три недели. Habent sua fata libelli. Я её начал писать в больнице, на Синюшке, в 2009 г. Лежал весь июль с пневмонией. Ты вытащила меня с того света дорогим лекарством — avelox (будь здоров, лох). Ты вытащила меня из могилы во второй раз. Первый раз — в 2006-м. От инфаркта. Ты привезла мне на такси aqualize — за 20 тысяч рублей. Больше меня с того света вынимать некому. Лето 2009 было твоим предпоследним летом. Красивая, молодая, энергичная, ты каждый день ходила ко мне в гости, приносила вкусненькое. Я вспоминаю теперь об этом как о великом счастье, навсегда ушедшем в прошлое (22 марта).
• Я теперь засыпаю поздно, а встаю рано. Ночь — самое мучительное время. Как ни пытаюсь заснуть пораньше, ничего не выходит. Думаю о тебе. Сегодня ночью вспомнил, с каким воодушевлением ты спрашивала зав. отделением гастроэнтерологии о диете перед выпиской из больницы. В своём выздоровлении ты не сомневалась. Как тебя радовали продукты, которые тебе можно было есть! Теперь я вспоминаю об этом с болью. Эта беседа состоялась в конце июля, а 8 сентября ты умерла (25 марта).
• Приближается вечер — приближается моё горе. Днём я его разгоняю работой. Вечером из-за усталости я не могу работать (27 марта).
• Смотрю на твои последние фото и вижу, что твои грустные глаза смотрят как бы внутрь себя, а не вовне (2 апреля).
• Почему моё горе обостряется при смене сезона? Пришла зима — худо, пришла весна — ещё хуже. Потому что и зима пришла, и весна пришла, а тебя нет. Ты их не увидела и на балкон не выйдешь, чтобы подышать тёплым воздухом (3 апреля).
• Сущность человека (человечность) состоит в творчестве и созидании. Ты была человечной — творцом и созидателем нашей семьи. Вот почему жить с тобой было так радостно (6 апреля).
• Волны боли — от противоестественности твоего физического исчезновения из нашего дома (9 апреля).