— Телефон-автомат, с которого он звонил Эмили, находится всего в нескольких кварталах от места происшествия. Он, вероятно, ждал, пока мимо него проедет патрульная машина, потом позвонил ей.
— У меня такое чувство, что убийство еще двух человек, чтобы он смог выманить Эмили, всего лишь еще одна из его насмешек: Посмотрите на меня, посмотрите какой я умный.
— Ты не думаешь, что это была личная неприязнь к МакБрайеру?
— Нет, думаю, он был удобен. Из того, что я узнал из беседы с Джинни прошлой ночью, воскресные загулы ее отца едва ли были здесь тайной. Убийца нашел МакБрайера, может быть, даже последовал за ним к одному из этих подпольных баров, о которых вы говорили. Потом все что ему надо было сделать, дождаться пока его цель вырубится или его вышвырнут.
— И использовать его как инструмент, чтобы получить то, что он хотел. Эмили, — Рэйф схватил ее за руку, чтобы остановить, когда они вошли в коридор, ведущий к залу заседаний. — Скажи мне кое-что. Откровенно.
— Конечно, если смогу.
— Следующая будешь ты.
— Может быть. Вероятно. Особенно если разлетятся новости, что я — экстрасенс. Он будет рассматривать это как увеличившуюся угрозу, полагаю.
— Он подождет неделю?
Изабелл колебалась, потом покачала головой.
— Я была бы удивлена, если бы он стал ждать. Эмили была исправлением ошибок; она знала что-то, что он не хотел, чтобы она рассказала. Или, по крайней мере, он верил, что она знала. Полагаю, что-то о той коробке с фотографиями.
— Но он хочет тебя.
— Даже без психологического толчка понятно, да. Меня и последнюю блондинку в его списке, кем бы она ни была. И он действует быстрее, становясь неаккуратным. Мы не должны были найти следы домкрата на машине, и к тому же еще веревку, которая не имела к машине никакого отношения. Он испытывает давление, сильное. Что бы ни вело его, оно сильно толкает его.
Рэйф колебался, но они были одни, и, наконец, он сказал:
— Что бы ни случилось раньше, это открыло тебе щит, не так ли?
— Немного. Но голоса все еще отдалены, — она твердо посмотрела на него. — В тебе все еще есть часть, куда я не могу проникнуть.
— Я доверяю тебе, — сказал он.
— Я знаю. Просто ты не доверяешь себе.
Он покачал головой.
— Не понимаю.
Изабелл пришлось улыбнуться.
— Я не удивлена. Слушай, я думаю, что выяснила кое-что. Мы оба имеем проблемы с контролем, и мы оба это знаем. Разница в том, что я никому не доверяю руководить ситуацией, а ты не доверяешь себе.
— Это — проблема контроля?
— Да. Я должна научиться отпускать, доверять кому-то другому, не выдавая, кто я есть. А ты должен научиться доверять самому себе, чтобы быть тем, кем должен быть.
Немного осторожно, Рэйф сказал.
— Это ты цитируешь Бишопа?
— Я знаю, как это звучит, поверь мне. Почему ты думаешь, я так сильно с этим боролась? Но правда заключается в том, что никто из нас не имеет достаточно веры в самого себя.
— Изабелл, похоже, что чтобы решить это, потребуется время. А у нас нет времени.
Изабелл продолжила двигаться к залу заседаний.
— Нет, не имеем. Вот почему нам придется решать наши проблемы налету.
— Я боялся, что ты именно так и скажешь.
— Не переживай. Если я чему-то и научилась за последние несколько лет, так это тому, что мы можем делать гигантские прыжки, когда понадобится.
— Именно эта часть меня и беспокоит, — сказал Рэйф. — По какой причине нам это может понадобиться.
— Алан, у меня нет на это времени, — сказала ему Мэллори, когда они стояли в холле полицейского участка.
— Удели мне время, — настаивал он. — Послушай, Мэл, я знаю, что ты не хочешь быть связанной со мной публично, но я кое-что раскопал, и есть кое-что, о чем тебе следует знать.
Она осторожно сказала.
— О деле? Тогда почему только мне?
— Назови это жестом доброй воли. Я мог написать об этом в сегодняшней газете, но не сделал этого.
Через минуту она сказала.
— Слушаю.
— Я знаю, что было еще две серии убийств, одно пять, а другое десять лет назад, в двух других штатах.
— Как ты …
— У меня есть источники. Не думай об этом. Я также знаю, что ФБР опять послали следователей в те города, чтобы позадавать еще вопросов.
Мэллори колебалась, затем неохотно сказала.
— У нас еще нет отчетов.
— Не было времени, я знаю. Но одному из моих источников удалось побеседовать со следователем второй серии убийств.
— Удалось? Алан…
— Просто слушай. Следователь сказал, что было кое-что в первом убийстве, что запомнилось ему. Это была просто крошечная деталь, такая незначительная, что он даже не добавил ее в свои отчеты. Это была сережка.
— Что?
— Они обнаружили ее тело на открытом месте, конечно, как и все остальные. Но следователь обыскал ее квартиру. И когда он обыскивал ее спальню, он нашел сережку у нее на комоде. Но так и не нашел ее пару.
— И что? Женщины постоянно теряют серьги, Алан.
— Да, знаю. Но что зацепило следователя, так это то, что жертва не носила серьги. У нее уши не были проколоты.
Мэллори пожала плечами.
— Значит, ее потеряла подруга.
— Никто из ее подруг ее не искал. Ни одна. Дорогая серьга с бриллиантом, и никто ее не искал. Этот вопрос остался без ответа, и это зацепило следователя и не отпускает с тех пор.
Она терпеливо сказала.
— Ладно, он нашел сережку, которую не мог объяснить. И, как ты думаешь, нам это может помочь?
— Это догадка, Мэл, и я хотел, чтобы ты знала, что я иду по следу. Я уже переговорил с подругой второй жертвы во Флориде, и она утверждает, что нашла единственную сережку среди вещей своей подруги. Я также кое-кому поручил проверить убийства в Алабаме. Полагаю, что это имеет какое-то отношение к тому, как он знакомился с женщинами.
— Алан …
— Я собираюсь проверить это. Я дам тебе знать, если что-нибудь найду.
Мэллори подумала, что он сказал что-то еще, но раскат грома заглушил это, что бы это ни было, и через мгновение он ушел.
Она пристально смотрела ему вслед.
16:00
— Бесполезно, — наконец, сказала Холлис. — Не знаю, гроза тому причиной или я, но не могу сконцентрироваться. И энергия вас двоих не помогает. А даже причиняет боль.
— Мы были с тобой, когда ты в первый раз увидела Джейми, — напомнила ей Изабелл. — Прямо здесь, в этой комнате.
— Да, но это было перед тем, как вы двое начали искрить, — напомнила ей Холлис.
— Просто скажи мне, что мы не должны держаться за руки или зажигать свечи, — попросила Мэллори, притянув к себе другую папку и просматривая ее с хмурым выражением лица.
Холлис покачала головой.
— Что я тебе скажу, так это то, что если Джейми топчется где-нибудь около двери, это не для меня. Или я не могу открыть дверь. Так или иначе, сегодня этого не случится.
Рэйф откинулся на спинку стула, сказав:
— Слушай, должен быть другой способ сделать это. Простая, старомодная полицейская работа. Если у Джейми был тайник, должен быть способ его найти.
Холлис сказала:
— И нам надо сделать это до шестичасовых новостей. Но никакого давления.
Мэллори сказала:
— Все отчеты из банков отрицательные. Никто не опознал фото Джейми или ее имя, и нет никакого способа узнать, какой псевдоним она могла использовать. Если она много лет зарабатывала деньги с помощью своего маленького хобби, у нее было достаточно времени, чтобы придумать личность, которую мы никогда не обнаружим. И я ничего не могу найти о бесхозных или пропавших драгоценностях, так что думаю, что Алан на неверном пути.
— Мне не нравится эта записка, — сказал Рэйф.
— Это ничего не меняет, — сказала Изабелл, — Мы знали, что я в его списке.
Она притянула записку к себе и нахмурилась.
— Наше доверие. Они были недостойны нашего доверия.
— Может он на самом деле шизофреник, — сказала Мэллори.
— Да, но даже тогда первая записка внесла ясность. Он убивал их не потому, что они были блондинками. Эта записка проводит параллель между тем, кто написал записку и убийцей. Они были недостойны нашего доверия. Если он шизофреник, тогда я бы сказал, что он находится на краю важнейшего личностного кризиса.