— Нет. Не знаем, — было что-то странно безрадостное в реакции Изабелл, но прежде чем Рэйф успел выяснить это, она продолжила. И ее голос снова стал спокойным. — Это обмундирование, надетое на другой женщине, показывает много кожи, однако, учитывая какое оно тесное и жесткое, оно также выполняет функцию наряда, изменяющего настоящую форму ее тела. Как и ее позы: мы даже не можем точно оценить, насколько она высока. Ее лицо постоянно повернуто от камеры, так что даже ее глаз не видно. И ее волосы спрятаны под этим капюшоном.
Рейф прокашлялся:
— И так как она выбрита…
Изабелл совсем не казалась смущенной или рассерженной и невозмутимо кивнула:
— Согласно перечню, присланному нам Квантико, это не редкость для садо-мазо сценариев, однако лобковые волосы могли бы дать нам, по крайней мере, цвет волос и, скорее всего, натуральный. Я не увидела ни родимых пятен, ни татуировок, даже физических недостатков, которые могли бы нам помочь идентифицировать ее.
Она помолчала, затем добавила:
— В этом небольшом повороте событий меня интересует несколько моментов. Нам неизвестно, проживает ли одна или все товарки Джейми по играм здесь, в Гастингсе, хотя я предполагаю, что больше одной весьма маловероятно.
— Несколько недель назад, — заметил Рейф, — я бы сказал, что поиски серийного убийцы в Гастингсе почти невозможны. В сравнении с этим, немного садо-мазо игр кажутся довольно банальными. Черт возьми, почти невинными.
— Да, но не невинными для Джейми. Если она так боялась разоблачения, то это вполне могло быть из-за того, что ее партнерша, по крайней мере, самая последняя, живет здесь и возможно не так хорошо хранит секреты, как Джейми. Это, возможно, объясняет то, что Эмили заметила растущий страх и беспокойство Джейми. Еще один момент: мы не знаем, откуда взялись эти фотографии, и хотя Эмили утверждает, что она позаимствовала эти три из коробки полной подобных снимков, ваши люди не обнаружили следов этой коробки в квартире Джейми, когда проводили тщательный обыск.
— Я удивлен, что Эмили их нашла, — признался Рэйф. — Сдается мне, это не та вещь, которую бросишь валяться как попало.
— Ох, можете не сомневаться, что Эмили подглядывала. Она сказала, что заметила угол коробки под кроватью сестры, и ей стало интересно, но она, должно быть, специально выискивала секреты. Она знала, что ее сестра чего-то боится, и хотела знать чего именно. Это первая щель, которую она увидела в броне Джейми.
— Зачем было их брать? — поинтересовался Рэйф.
— Доказательство. Даже если она не планировала показывать их кому-нибудь, включая Джейми, у нее появилось нечто, доказывающее ей самой, что Джейми не была таким уж совершенством, какой ее считали в семье. Вероятно, Эмили этого было достаточно: она не произвела на меня впечатления мстительной особы или шантажистки.
— Да, — подтвердил Рэйф, — здесь я с вами согласен.
Изабелл пожала плечами:
— Я также готова поспорить, что она оставила коробку достаточно сдвинутой с обычного места, чтобы заставить Джейми беспокоиться из-за этого. Если коробка и правда была набита фотографиями, она не могла быть уверенной, что несколько из них не пропали. Но она должна была задуматься, а не обнаружила ли ее сестра коробку. Вероятно, именно поэтому мы ее и не нашли.
— Потому что она спрятала ее где-то в более безопасном месте.
— Я бы спрятала. Вопрос в том, где? Ваши люди основательно обыскали ее офис, но я в любом случае не ожидала бы найти там что-то подобное этим фотографиям. У нее была ячейка в банке?
— Да, но кроме юридических документов, там ничего не было. Страховые полисы, документы на кое-какую собственность, которой она владела — такого рода бумаги. У меня несколько человек занимаются составлением перечня собственности: что за собственность, где она находится, — но больше ничего, что можно было бы использовать в качестве подсказки.
Мэллори вошла в комнату как раз вовремя, чтобы услышать последнюю фразу, и сказала:
— Абонентская ячейка Джейми? Я только что перепроверила, и убедилась, что эта — единственная. Ни в одном другом банке в списке клиентов она не числится.
— По крайней мере, под своим настоящим именем, — добавил Рэйф.
Мэллори вздохнула:
— Я могу пройтись по местным банкам и показать им ее фотографию. Или еще лучше: отправь нескольких парней в понедельник сделать это, так как сегодня уже слишком поздно для приличного старта. Даже если вы думаете, что кто-нибудь придет, увидев все эти ее фотографии в газетах.
— Обычно люди не приходят, — возразила Изабелл. — Не хотят ввязываться, или же искренне верят, что не знают ничего важного.
— Или защищают собственные тайны, — заметил Рэйф.
— Определенно. Поразительно, как много людей нервничает из-за нескольких мелких проступков, которые, как они опасаются, нас заинтересуют.
— Попадаются довольно курьезные проступки, — заметила Мэллори.
Изабелл усмехнулась и согласилась:
— Совершенно верно. Но в данном случае, у нас едва ли есть для них время. Жаль, что мы не можем сделать подобное заявление публично. Это наверняка сэкономило бы нам время.
— И усилия, — согласился Рейф.
— Да. В любом случае, если у Джейми была банковская ячейка на другое имя, она вполне могла изменять каким-то образом внешность, когда ходила туда. Скорее всего, просто надевала парик, который не выглядел бы слишком фальшиво. Вам вряд ли сильно повезет с показом ее фото, однако сделать это необходимо. И может быть, удача нам все-таки улыбнется.
Рэйф кивнул:
— Нам действительно нужно сделать все, что можем, чтобы убедиться, что мы перепробовали все. Однако я тоже не питаю особой надежды на это. Особенно после того, как мы выяснили, что она неплохо умела хранить тайны.
— Возможно намного больше тайн, чем мы уже обнаружили, — сказала Изабелл. — Я знаю, что она зарабатывала очень приличные деньги, но она также много вкладывала в собственность в этом районе, и она очень хорошо жила. Думаю, что возможно садо-мазо развлечения были не только забавами и играми для Джейми.
— Дерьмо, — выругался Рэйф. — Госпожа по найму?
— Несомненно, многие люди готовы платить за то, чтобы быть униженными. Джейми была предприимчивой бизнес-леди, так почему бы не назначить цену за все свои таланты?
Черил Бейн упорно трудилась над своей карьерой, справляясь с зачастую скучной и непременно пушистой ерундой, требуемой от репортеров «детских» и «женских» сюжетов. Особенно, если эти репортеры работали на четвертую в рейтинге телевизионную станцию. Тупые сюжетики, заполняющие промежутки между основными программами, о том, что носят в этом сезоне светские дамы, или о вечеринке в честь дня рождения дочери мэра, или о новорожденном львенке в зоопарке.
Ее на самом деле тошнило от этой муры.
Поэтому когда ее продюсер предоставил ей шанс поехать в Гастингс и осветить эти события (потому что женщина сыграет лучше, как он выразился, да и она к тому же брюнетка), Черил ухватилась за него обеими руками.
Теперь же она в основном хваталась за сердце, шарахаясь от каждой тени.
Сегодня, в этот пятничный полдень, она чувствовала себя в относительной безопасности, стоя перед зданием муниципалитета в тени большого дуба. Ее оператор отсутствовал, он делал снимки города для заднего фона, но она не была по-настоящему одна, так как площадь кишмя кишела представителями СМИ.
— Эта новость устаревает, — Дана Эрли, более опытный репортер с конкурирующей станции Колумбии, подошла ближе, изучая полицейский участок на той стороне Мэйн Стрит немного недовольным взглядом. — Что бы им там ни было известно, они не горят желанием этим делиться.
— Шериф, по крайней мере, созвал вчера ту пресс-конференцию, — напомнила Черил.
— Да, и ни черта нам не сказал, — Дана подняла руку и заправила за ухо прядь белокурых волос. Она посмотрела на Черил, поколебалась немного, затем спросила:
— У вас не было ощущения, что вас преследуют, следят за вами, особенно ночью? Или это только мы, блондинки, волнуемся?
Достаточно успокоившаяся, чтобы говорить об этом, Черил призналась:
— На самом деле, да. Я думала, что это всего лишь мое воображение.