— Мэллори…
— Иисусе.
— Ой, прости, — ответила Джинни МакБрайер. — Я не намеревалась пугать тебя.
— В последнее время меня всё пугает, — вздохнула Мэллори. — Что такое, Джинни?
— Ты попросила меня поспрашивать у других женщин департамента и узнать, не почувствовал ли кто-то не так давно, что за ней следят.
— Да. И кто-то почувствовал?
Джинни пожала плечами.
— Сложно сказать. Все немного нервные. Двое или трое признались, что у них возникало ощущение, что за ними следят, по меньшей мере, пару раз за последние несколько недель, но даже они признались, что ни в чем уверены. Разумеется, теперь, когда тема открыта, все только и говорят об этом, включая парней.
Мэллори села за стол и устало потерла глаза.
— Вот, черт. Без понятия, поможет ли это.
— В любом случае, мы все будем начеку. Ты уже поговорила об этом с агентами ФБР?
— Пока нет. Но полагаю, что должна, — вздохнула она. — Жена фермера-молочника объявилась? И как там ее зовут? Хелтон. Какая-то Хелтон?
— Роуз Хелтон. Бесследно исчезла. И за прошлый месяц еще две женщины пропали в Гастингсе, а еще эта репортерша, пропавшая прошлой ночью. Шарона Джонс и Кейт Мерфи. А еще около дюжины пропавших женщин в округе Гастингса за тот же промежуток времени.
— Я знаю Шарону, — она не подходит под профиль, она темнокожая. Шарона исчезла?
— Ну, ее парень считает, что так и есть. Но нет также ее собаки, машины и большого количества одежды, а ее мать сказала, что девушка всегда хотела посмотреть мир, поэтому мы полагаем, что она просто собрала вещички и уехала.
— Если бы моим парнем был Рэй Мерсер, я бы тоже собрала вещички и уехала, — Мэллори снова вздохнула. — Но всё же нам нужно хорошенько всё проверить, поэтому пусть все этим займутся. А что насчет Кейт Мерфи?
— Тревожит то, что она подходит под профиль. Под тридцать, блондинка, успешная, владелица одного из тех небольших бутиков на Мейн Стрит. И хорошо им управляет. Не явилась на работу в понедельник, поэтому ее помощница-менеджер заведует магазином.
— Мы проверили ее дом или квартиру?
— Угу. Нет признаков того, что ее похитили, — но нет доказательств того, что она ушла добровольно. Ее машина стоит на своем месте в кондоминиуме, и насколько мы можем судить, она чиста. Хотя мы не нашли ни сумочки, ни ключей. У нее не было, — нет, — домашних животных и семьи в Гастингсе. Мы теперь пытаемся найти ее родственников.
— И ни следа Черил Бэйн.
— Нет. Компания в Колумбии прислала другого репортера, мужчину, чтобы занять эту новую… должность.
— Как заботливо с их стороны.
Джинни кивнула.
— Да, даже другие репортеры язвили по этому поводу.
— Но продолжали делать собственные репортажи.
— Угу.
Мэллори покачала головой, испытывая отвращение.
— Ладно. Дай знать мне или шефу, если что-то изменится.
— Хорошо.
Снова оставшись одна, Мэллори мгновение сидела, положив локти на стол, руками обхватив лицо, рассеянно массируя пальцами виски. Она должна была остаться, но Рэйф ясно сказал, что ей следует отправиться домой, как только тело заберут из того старого здания, и лаборатория закончит свое дело.
И это всё уже сделано.
Мэллори устала, но почему-то совершенно не хотела спать. Она не хотела идти домой. Не хотела быть одна. Она хотела чего-то, что позволило бы ей избавиться от видения той бедной женщины в своей голове.
Испытывая некую нерешительность, она взяла телефон и позвонила Алану на мобильный.
— Эй, ты дома? — спросила она без предисловий.
— Направляюсь туда. Сейчас, кстати, заезжаю на стоянку.
— Ты ел?
— Ничего, что можно было назвать настоящей едой, — ответил он. — Нечто, что филантроп назвал бы сандвичем несколько часов назад, хотя это могло произойти и в моем воображении. Твои предложения?
— Я предлагаю заказать китайской еды. Я даже заберу ее по пути к тебе. Согласен?
— Согласен. Также зайди за вином, если хочешь. У меня дома шаром покати. О, — и у меня начинает болеть голова, так что ты не могла бы также принести аспирин? Я не думаю, что у меня есть.
— Ладно, увидимся через несколько минут, — Мэллори повесила трубку, говоря себе, что это совсем не плохая идея. Ну и что, что она провела большую часть предыдущей ночи в его постели? Это ничего не значило. Оно не должно ничего значить. Алан мог быть веселым и забавным компаньоном, и он был хорош в постели.
Вообще-то очень хорош. И она не могла заставить себя обманом поверить, что не стремится к небольшому комфорту тела к телу, потому что это так и было. Два чистых, здоровых, потных тела, сплетенных вместе на простынях: превосходный способ увериться в том, что они оба живы.
Живы. А не свисали с перекладины, как какая-то недельной давности высушенная рыба. И не лежали, разбитые и окровавленные, у какой-нибудь дороги. Не затянуты в невероятно тугой кожаный корсет и не в душном закрытом капюшоне, пока женщина с хлыстом и цепями пытала…
— Христос, — пробормотала она. — Мне нужно убираться отсюда.
Разумеется, ей понадобилось несколько минут, чтобы сделать всё, до того, как уйти с работы на ночь, но она быстро обо всём позаботилась и убралась оттуда прежде, чем кто-либо другой мог прийти с чем-то, что потребовало бы ее пребывания на посту.
Она позвонила и заказала еду по пути в ресторан, чтобы всё было готово к ее приходу, и действительно остановилась купить вино, хотя обычно не очень-то выпивала. Она даже не забыла купить аспирин для Алана. И прошло всего лишь полчаса после их телефонного разговора, когда Мэллори зашла в его квартиру с одной большой сумкой заполненной несколькими маленькими картонными коробками, а в другой рукой удерживая вино и аспирин.
— Ты выглядишь чертовски нервозной, — сообщил он, как только она зашла.
— Такое нервозное время, — Мэллори, разумеется, знала, где находилась кухня, и не тратя даром времени, вытащила вино и стала искать бокалы в буфете. — Иисусе, Алан, у тебя нет даже одного винного бокала?
— Столовые приборы — не мой приоритет. Подай на меня в суд.
— Я докатилась до того, что буду пить вино из стакана для желе. Что еще произойдет сегодня?
Алан проглотил, не запивая, несколько таблеток аспирина, потом стал расставлять картонные коробки на стойку, за которой они обычно ели. Он остановился и пристально посмотрел на нее.
— Я слышал. Невесело было обнаружить то тело.
— Да.
— Ты хочешь об этом поговорить?
— Нет, — она налила вино в стакан и немедленно выпила. — Я намерена выпить, по крайней мере, полбутылки, пойти в душ и смыть сегодняшние ароматы со своего тела, а потом поесть креветок и овощей. После этого, если только ты возражаешь, я планирую перейти с тобой в спальню и трахаться там, как кролики. Может быть, всю ночь. Если только, разумеется, твоя головная боль все еще не мучит тебя. Скажи, что она прошла.
— Я полагаю, что аспирин подействует с минуты на минуту, — ответил Алан. — И твой план мне прекрасно подходит.
Мексиканский ресторан был почти пуст, несмотря на то, что обычно в субботний вечер он заполнялся под завязку. Как уныло сообщил владелец, лично провожая их к уютному столику в уголке, люди стали меньше выходить куда-то по вечерам с тех пор, как начались эти убийства. И после того, что нашли сегодня, большинство его завсегдатаев сидели по домам, за закрытыми дверями.
И хотя Рэйф и Изабелл были в ресторане не одни, но сидели они в своем собственном уединенном уголке. Тихая музыка играла на заднем плане, их обслуживал внимательный, ненавязчивый официант: они практически находились в своем собственном мире.
Практически.
— Ты все еще думаешь, что не Джейми покалечила нашу неизвестную? — спросил Рэйф, когда они доедали основное блюдо. В основном они обсуждали убийства и расследование, у них обоих было достаточно опыта работы в полиции, чтобы не позволить ни клиническим подробностям, ни картинам жестокой смерти, которые они видели так недавно, испортить им аппетит. И они оба сторонились более личных тем.