— Кстати сказать, вы действительно? — спросила Холлис.
Ему даже не пришлось спрашивать, что она имела в виду:
— Похоже, что так.
Холлис присвистнула.
— Не знаю, поздравлять ли вас или выражать свои соболезнования.
— Я дам вам знать, когда пойму, что чувствую по этому поводу.
Заговорила Мэллори:
— Эй? Что происходит? Что с тобой такое?
— Экстрасенс.
Она моргнула.
— Ты — экстрасенс?
— Так мне сказали.
— Как ты можешь им быть и не знать?
Холлис пояснила:
— Вкратце, он всегда им был, но его способность была в неактивном состоянии, поэтому он о ней не знал. Я думаю, что мы говорили о скрытых способностях, когда приехали сюда. Оказалось, что Рэйф — человек со скрытыми способностями. Что-то пробудило их.
— Что?
Холлис посмотрела на Рэйфа.
— Черт меня побери, если я знаю. Она… мне сказали, что это мог быть какой-то шок на уровне подсознания. Что, как я думаю, и произошло, потому что я не припоминаю недавно происшедших со мной шокирующих или травматических событий. Разве что этот убийца.
— Никакого удара по голове? — спросила Холлис. — Или сотрясения?
— Нет, — ответил он. — Вообще-то, такого со мной никогда не было.
Мэллори настороженно смотрела на него.
— Что вы можете сделать?
— Не слишком много. Пока, во всяком случае. Но вывод таков: я являюсь, — или буду, — ясновидящим.
— Как Изабелл? Будешь просто что-то знать?
— Более-менее.
— И тебя это совсем не пугает?
— Нет.
— Ну что ж, ладно.
Мэллори откинулась в кресле, немного запрокинув голову, и обратилась к потолку, или тому, что находилось над ним.
— Несколько недель назад у меня была обычная жизнь. Никаких убийц. Никаких жутких экстрасенсорных способностей. Я не думала ни о чем сложнее заказа еды себе на ужин. Вот деньки были. Сейчас мне жаль, что тогда я их не оценила, — вздохнула она и посмотрела на остальных. — Я, должно быть, расплачиваюсь в кармическом смысле за ужасно плохое решение, принятое мной в прошлой жизни.
— Ты расплачиваешься? — Рэйф покачал головой.
Изабелл вернулась в комнату во время этого разговора и сказала:
— Наш план немного поменяется. Холлис, мы должны заскочить к Джинни домой по пути в гостиницу и забрать ее мать; они обе останутся там на ночь.
— Хенка нет в городе? — поинтересовался Рэйф.
— Да. Кажется, он частенько проводит воскресные дни и вечера, выпивая в неизвестном заведение с другими… сходного с ним темперамента.
Рэйф вздохнул.
— Да, у нас в округе есть несколько подпольных баров. Без лицензии, без контроля и очень быстро меняющих свое местоположение. Они делают это чаще, чем моют свои стаканы.
— Ну, очевидно у мистера МакБрайера есть такая привычка: напиваться весь вечер и отключаться где-то по дороге из бара домой. Или, иногда, в баре. В любом случае, он редко доходит до дома в воскресенье ночью. Но чтобы избежать вероятности того, что этой ночью так не будет, я убедила Джинни забрать мать и остановиться в гостинице.
— Я сообщу всем патрульным искать его, — сказал Рэйф. — Если они его не найдут, мы придем к нему утром.
— Хорошо, спасибо, — Изабелл немного хмурилась.
— Я также приказал, чтобы всех одиноких женщин-полицейских сопровождали домой и проверяли их квартиры до того, как они запрутся на ночь, — сказал Рэйф. — И каждой приказано ждать двух офицеров мужчин завтра утром, если они на службе, чтобы те проводили их сюда.
— Ты снова держишь со мной связь, — заметила Изабелл.
— Неужели?
— Я лишь подумала об отчете Мэллори, что кое-кто из женщин офицеров чувствует, что за ними следят, и подумала, что нам следует сделать, чтобы помочь защитить тех из них, которые могут подвергаться риску. Незамужние, подходящие по возрасту. Не говори мне, что прочел это на моем лице. Я может и не слишком хитрая, но не похожа на чертов рекламный щит.
Мэллори посмотрела на Холлис. А та пожала плечами.
— Они на сей раз застали меня врасплох.
Рэйф помолчал, потом пожал плечами.
— Ты казалась взволнованной; я задумался почему; я узнал.
Изабелл снова нахмурилась.
— Ладно. Теперь я волнуюсь по другому поводу.
Как ни странно, Рэйф нашел ответ так же легко, как и предыдущий. Он просто знал.
— Прости. Но так как никто из нас не знает личности убийцы, у меня нет возможности успокоить тебя.
— Мне было веселее, когда я была единственной ясновидящей, — заметила Изабелл.
— Да, я понимаю, как это было.
— Ты наслаждаешься этим.
— Не всем. Только… кое-чем.
— Я узнаю самодовольство сразу же. Мне для этого не нужны дополнительные чувства.
— Это тоже хорошо. Так как твои чувства сейчас заперты.
Расправив плечи, Изабелл сказала:
— Я сейчас ухожу. Мы собираемся взять с собой патруль, если Хенк МакБрайер неожиданно объявится, пока Джинни с матерью будут собирать вещи, которые им понадобятся для ночевки. Если ты, конечно, не против.
— Хорошо, — ответил Рэйф, так же вежливо, как и она.
— Замечательно. Увидимся, парни, завтра ранним утречком. Холлис?
Ее напарница послушно поднялась и вышла следом за ней. Проходя мимо Рэйфа. Холлис прошептала:
— Ты намного умнее, чем выглядишь.
— Христос. Надеюсь, что так, — также тихо ответил он.
Когда оба агента ушли, Мэллори посмотрела на Рэйфа.
— Ты знаешь, что меня беспокоит?
Он, нахмурившись, посмотрел на нее.
— Нет. Вовсе нет.
— Так это работает лишь с Изабелл?
— Очевидно. Пока во всяком случае.
— Гм, тогда я волнуюсь о двух вещах.
— А о чем еще?
— У нас многие люди наблюдают за многими женщинами, пока мы пытаемся предугадать следующий шаг убийцы. Я волнуюсь, что он мог изменить правила.
Наступила практически полночь, когда зазвонил телефон у кровати Эмили Брауэр. Она почти заснула, но поспешила ответить до того, как он бы разбудил ее родителей.
— Да. Алло? — она слушала несколько минут, потом сонно сказала. — Ладно, но — сейчас? Почему именно сейчас? Да, я понимаю это, но… Хорошо, хорошо, ладно. Дайте мне десять минут.
Она положила трубку, потом откинула одеяла и села, бормоча.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Через пару минут она сменила ночную рубашку на джинсы и футболку, сунула ноги в потрепанные и удобные башмаки.
Родители спали мертвым сном, особенно в последнее время, засыпая при помощи различных успокоительных, так что она, не задумываясь, вышла из спальни и прошла по освещенному лампой коридору, вниз по ступенькам и за дверь, схватив свои ключи от машины со стола в передней.
Она была не удивлена, не увидев патрульной машины, обычно припаркованной через улицу, так как услышала, как включилась сирена, и машина уехала до того, как телефон зазвонил. Она предположила, что где-то произошла авария.
И в любом случае, репортеры всегда уезжали с наступлением темноты или вскорости после, так что патрульной машине не надо было оставаться тут всю ночь. Она собиралась позвонить в полицейский участок и спросить об этом у шефа или одного из агентов, но всё забывала.
Отбросив эту проблему, Эмили села в машину и отъехала задним ходом от обочины. Разумеется, она знала дорогу и не думала о ней, пока почти не доехала до места. Но к тому времени, как она припарковалась у обочины и вышла, то начала испытывать сильное беспокойство.
Она достала фонарик из бардачка и несла его, освещая себе путь, почувствовав облегчение, когда дошла до поляны и показалась туманная фигура того, кого она знала.
— Я не понимаю, что я могу показать вам здесь, — сразу заговорила она. — И это бросает в дрожь, в случае, если вы еще не поняли это. Мы не слишком близко, но всё же именно в этом месте убили мою сестру.
— Я знаю, Эмили. Она была особенной женщиной. Очень умной. Жаль, что ты — не такая.
— Что? — Эмили передвинула руку, луч фонаря прорезал жаркую, влажную ночь. И вот тогда она увидела нож.