Ольга Иосифовна Приходченко
Смытые волной
© Приходченко О. И., 2014
© Издательство «Человек», издание, оформление, 2014
Моим читателям!
Когда я еще работала над своей первой книгой «Одесситки», то думала: скорее бы поставить точку и успокоиться. Тем более что сил она отняла немало – и физических, и душевных. Но изнутри настойчиво точило: как бросить, успокоиться, ведь в «Одесситках» не до конца прослежены судьбы многих людей и своя собственная. Так появилась «Лестница грез», опять в центре повествования мой добрый, вкусный и любимый город.
Ну, теперь уж точно все, задача выполнена, как ни грустно, я расстаюсь с Одессой. И опять не получилось. Покой с его размеренным ритмом снова отодвинулся. Его смыло волной вместе с этой книгой. Сложилась своего рода трилогия. Мне будет безумно интересно узнать, насколько она зацепила вас, дорогие читатели.
Что дальше? Трудно сказать. Много чего любопытного случилось и в Москве за те уже немало лет, что живу здесь. Однако, как говорится, это совсем другая история Никаких авансов. Получится написать – напишу.
Ольга Приходченко
Стопка самогона с коркой черного хлеба
Лето 1970 года. Несносная жара. Пот не в три, а, наверное, во все пять ручьев скользит от шеи до пят. Пока доберешься до базы, хоть все снимай с себя и выжимай. Вентиляции в помещении никакой. Даже с открытыми окнами сдохнуть можно, жуткий настой духоты с неприятными запахами испарения от взмокших женских тел. Работы, как всегда, уйма, голову не оторвешь от стола, заваленного кучей бумаг, от цифр рябит в глазах, в туалет сходить некогда. С «верху» замучили вводными, то такую сводку давай, то другую гони. И все срочно. И еще эти бесконечные совещания у разного начальства, одно и то же перемалывают по десятку раз. И если бы еще в суть дела вникали, все с умными лицами, будто вместе с нами живут этой суетой. А сами мыслями кто где, мысли одного я точно знаю: поскорее свалить и нырнуть в постель к любовнице, ресторанной тетке с Черемушек. Над ними посмеивались: при такой-то должности мог прихватить кралю попривлекательнее, чем эта с габаритной задницей и не умещавшимися в бюстгальтере сиськами, выползавшими наружу из расстегнутой на все пуговицы кофточки. Кому как, значит, чем-то брала она этого прохиндея в ковбойке с вечно замусоленным воротником.
В общем, горячая пора, все стоят на ушах или делают вид. Самое время реализации обильного урожая. Со своим, что собрали колхозы и совхозы области, разобраться бы, а тут, вдобавок, из соседних везут. И еще Молдавия пристроилась, так и рвется на одесский рынок. О личных подсобных хозяйствах инициативных куркулей я вообще молчу. Цены у них баснословные, и ведь ни за что не поумерят свой зверский аппетит, но отдыхающих, особенно кто с Севера прикатил, а то из Сахалина и Курил, да еще с детьми, это не отпугивает, сметают все подряд. Затоварятся – и на пляж с полными авоськами. Рот не закрывается, жуют все подряд, к обеду кошелки опустошают до дна, а еще сколько времени до темноты, так снаряжают гонца на стихийные базарчики, что присосались к каждому пляжу, или на Седьмую станцию на трамвае едут, там еще дороже, но это мало кого смущает.
Местному населению не до моря и загара, для одесситов это страдная пора заготовок варений, компотов, соков; ни за что нельзя упустить тот самый момент, когда на Привозе одновременно и большой завоз, и низкие цены именно на данную фрукту, будь то черешня, вишня, абрикосы, персики и все прочее. Я теперь для своих знакомых и друзей первый осведомитель и поставщик информации, потому что уже заранее знаю, что ожидается снижение цен на всю эту плодоовощную продукцию. А уж куда, в какой магазин, а главное, когда будет отправлена машина с этим скоропортящимся товаром, мне сообщат со склада в отдел, по моей же предварительной просьбе. Система внутренней сигнализации давно отлажена, это маленькое одолжение никого особенно не утруждает. Я передаю эти сведения на работу моей сестре, и они всей своей термоизоляционной конторой с ведрами и кошелками выдвигаются в заданный район боевых действий, обычно на улицу Ленина в близлежащий к ним овощной магазин.
Прибыть нужно заранее, пока около него пусто, ибо, если даже чуточку припозднишься и машина уже прибыла, можно очередь уже не занимать, дохлый номер, нюх у тех, кто живет в домах рядом, дай боже, они первыми набегут, следом за ними выстраиваются прохожие, снующие по городу в поисках всего, что попадается под руку, и людская цепочка растягивается на целый квартал. Шум, гам, горючая смесь веселья с руганью (вас тут не стояло). Лучшего места узнать самые свежие сплетни не найти, а уж анекдоты травят почем зря, соленые, с матерком, никого не стесняются, с ехидством (редко, но случались и добрые) на еврейскую тему, она – как глубоко засевшая заноза, не выковернешь. Я всегда удивлялась, как только запоминают, сыпят анекдоты, рот не закрывается, у меня на них память слабая, посмеюсь, если смешно, – и тут же забуду. «Ося, чтоб ты сдох! Кушай кефир – тебе нужно поправляться. И не пей столько горячего чая, лопнет мочевой пузырь, и ты ошпаришь себе ноги!» «Ефим Исакович, в чем вы храните свои сбережения? – В мечтах». «Тетя Мотя, почему ты не выходишь замуж? – А разве кто-то меня берет? – А что, ты уже у всех спрашивала?»