Нам удается выбраться на террасу, и я усаживаю ее на один из деревянных стульев и рядом размещаю подставку для капельницы.
— Хорошо?
Слегка откинувшись в кресле, женщина закрывает глаза и медленно выдыхает.
— Да.
Осторожно снимаю шапочку с ее волос, не забывая о заживающей ране возле виска. На ее губах появляется намек на улыбку, в то время как солнце светит на нас своим сильным теплом. Я словно наблюдаю, как ее упрямая решимость тает, открывая более мягкую версию ее самой.
Легкий ветерок овевает нас, отбрасывая прядь ее волос на щеку. Не задумываясь, протягиваю руку и убираю ее. Она распахивает глаза, встречаясь со мной взглядом, и все во мне замирает на долю секунды, прежде чем я отшатываюсь.
«Какого хрена?»
— Мне нужно взять полотенце и шампунь. — Я бросаю на нее острый взгляд, и мой голос становится твердым. — Не двигайся.
Легкий кивок — это все, что я получаю в ответ. Она откидывает голову на спинку стула и снова закрывает глаза.
Ее рот, больше не сжатый от решимости или дискомфорта, слегка изгибается вверх, как будто она с удовольствием впитывает солнечное тепло. Мои пальцы дергаются от желания провести по ее губам и…
Поспешно оторвав от нее взгляд, я заставляю себя войти в дом и взять все необходимое, пытаясь стряхнуть с себя все гребаные чары, наложенные на меня этой женщиной.
Пока иду по дому, мои мысли бешено скачут. Я знал, что этот момент наступит — что мне придется помогать ей с некоторыми более интимными делами из-за ее травм. Но чего не ожидал, так это моей реакции на это — на нее.
Собрав все необходимое, я возвращаюсь к ней на террасу и расставляю все по местам, прежде чем отрегулировать температуру воды. Отсоединив лейку душа, я пускаю воду на ее волосы, и она вздыхает от удовольствия.
— Боже, как приятно, — выдыхает она, ее глаза все еще закрыты.
Я использую щедрое количество шампуня и тщательно намыливаю ее волосы, мягко массируя кожу головы. Стон, сорвавшийся с ее губ, доходит до меня и хватает меня за яйца. «Ебаный Христос».
Я заставлю свой член вести себя прилично. Это так чертовски непрофессионально. Никогда раньше так ни на кого не реагировал, так что же, черт возьми, в этой женщине такого, что я выхожу из себя из-за одного долбанного стона?
Смыв шампунь с ее волос, я осторожно прочесываю пальцами длинные пряди, чтобы убедиться, что смыл всю грязь и песок. Она тянется к моим прикосновениям, как чертов котенок, и я замираю. Женщина распахивает глаза, сталкиваясь с моими, ее щеки окрашиваются в красный цвет.
— Прости. — Она вздрагивает, прежде чем зажмурить глаза. — Просто это так приятно.
Я продолжаю промывать ее волосы, но мои движения кажутся скованными. Неловкими. Потому что никогда не делал этого для женщины, и это вдруг кажется мне таким… интимным. Хотя это не так.
Она моя чертова пациентка. Вот и все.
Как только вода становится чистой, я беру маленькую баночку с кондиционером и наношу его, распределяя его от кожи головы до кончиков волос. Тщательно смыв его, продолжаю проводить пальцами по ее волосам. В этом нет необходимости, но я не в силах остановиться.
— Я уже чувствую себя другой женщиной.
Ее мягкие слова, завуалированные благодарностью, обволакивают меня. Она открывает глаза, но я избегаю ее взгляда, сосредоточившись на своей задаче.
— Как ты думаешь, я могу принять душ?
В ее тоне сквозит надежда, и я стискиваю зубы, заставляя себя сдерживать угрызения совести от осознания того, что мне придется ей отказать.
— Пока нет.
— О.
Краем глаза вижу, как выражение ее лица поникло от разочарования. Это действует на меня, словно нежная рука, сжимает мои гребаные яйца в твердой хватке. И это то, что выталкивает из меня слова, прежде чем я успеваю подавить этих ублюдков.
— Хотя я могу помыть тебя губкой. По крайней мере, пока твои раны не затянутся настолько, что можно будет принять душ.
Меня пронзает дрожь, и я резко выключаю воду.
«Блядь, блядь, блядь. Что, черт возьми, я делаю?»
Я хватаю полотенце и заставляю себя не вымещать на ней свое разочарование, пока вытираю полотенцем ее волосы.
— Это было бы… здорово.
«Почему, черт возьми, у нее такой задыхающийся голос?»
Откинув полотенце на соседний стул, я беру расческу с широкими зубьями, по-прежнему решительно избегая ее взгляда.
— Я постараюсь быть нежным, но лучше попытаться распутать все колтуны.
— Спасибо, доктор Кинг.
Ничего не отвечаю, просто сосредоточенно провожу расческой по длинным шелковистым прядям. Когда второй раз цепляюсь за клубок волос, я морщусь.