Потом сжимает концы полотенца, висящего вокруг шеи, его брови хмурятся, когда он отводит глаза.
— Хорошая работа с планкой. Ты можешь добавить их к своим прогулкам по пляжу. Мы будем постепенно продвигаться дальше, добавив еще несколько укрепляющих упражнений.
А затем, резко повернувшись, он направляется к двери в дом.
— Мне нужно принять душ, прежде чем приступить к работе на сегодня.
Доктор Кинг исчезает из виду, его босые ноги почти беззвучно ступают по деревянному полу.
И снова я остаюсь, желая провести с ним больше времени и одновременно понимая, что как только ко мне вернется память, мое пребывание здесь резко закончится.
Внутри меня разгорается конфликт. Предательская мысль эхом отдается в моем сознании вместе с желанием, чтобы моя память продолжала задерживаться.
Вместе с этой мыслью приходит осознание того, что, возможно, я вовсе не хороший человек.
Глава 19
ДОКТОР ЛИАМ КИНГ
Обычно я не любитель холодного душа, но прямо сейчас у меня такое чувство, будто моя кожа полыхает пламенем, которое нужно немедленно потушить.
«Господи», — как же она меня завела. Вдобавок к тому, что она красива, эти ее бесхитростные глаза, такие ясные и голубые, которые смотрят на меня с намеком на желание и сводят меня с ума.
Но теперь, после того как я увидел ее физическую реакцию на меня… Я издаю стон и прислоняюсь головой к стене душевой. Возможно, она женщина с маленькой грудью и ей позволительно носить майку под рубашками, но сегодня ее соски дали о себе знать.
Они натянули ткань, тугие и идеальные, практически умоляя меня. Я мог бы провести ногтем большого пальца по одному из них и накрыть ртом другой, втягивая его в рот.
Охуеть. Я расставляю ноги, мои яйца уже болят, мой член толстый и тяжелый в моей руке. Изгибаю бедра, когда сжимаю член в кулаке у основания, делаю один толчок и провожу большим пальцем по покрытой венами головке.
Закрыв глаза, я опираюсь другой рукой о прохладный кафель и продолжаю поглаживать свой член. Это неправильно на стольких уровнях, но все, что я вижу — это она. Она невинно смотрит на меня. С самыми тугими сосками, которые мне так хочется пососать. Чей рот хотел бы попробовать на вкус.
Господи. Мне больно, мой член тверже, чем когда-либо. Я быстрее двигаю рукой, мой разум потерялся в фантазиях. Она лежит передо мной, ее киска выставлена напоказ, мокрая от того, что я трахал ее языком. Ее груди свободны, а соски так гордо торчат и сморщились от того, что я их посасывал.
Мой член пульсирует от фантазии о том, чтобы зарыться в нее по самые яйца. Мои движения ускоряются, когда я думаю о том, что бы я с ней сделал. Как начал бы с того, что приставил бы широкую головку своего члена к ее половым губкам, чтобы она стала влажной от ее влаги. Затем прикоснулся бы головкой к ее клитору.
Я не могу подавить свой стон.
— Блядь.
Мысленное видение ее раскинувшегося на столе тела вызывает во мне новый прилив возбуждения. Я бы поиграл с ней, слегка постукивая головкой своего члена по ее маленькому клитору, пока она не начала бы извиваться, умоляя о моем члене.
Мои движения становятся все более неистовыми, когда я представляю, как прижимаю головку прямо к ее входу и медленно проникаю внутрь, наслаждаясь ощущением того, как ее киска растягивается, чтобы вместить меня, пока я не буду погружен в нее по самые яйца.
«Лиам». Я представляю ее едва слышную мольбу, и это заставляет меня работать членом как сумасшедшего.
Блядь, блядь, блядь! Я кончаю так сильно, что у меня подкашиваются ноги, когда даю выход своей разрядке, позволяя ей смыться.
Грудь вздымается от резких, затрудненных вдохов, легкая дрожь пробегает по мне, когда я смотрю на воду, кружащуюся в сливе.
Я так чертовски облажался.
И все из-за женщины, не помнящей своего имени.
ЗАМЕТКА В ДНЕВНИКЕ
Одиннадцать лет
Прошлой ночью мне приснился кошмар. Это был первый за последнее время.
Утром мы с папой обычно завтракаем вместе, а потом пьем чай. Он любит посидеть и поговорить со мной, прежде чем мы начнем наш день.
Думаю, тот знал, что меня что-то беспокоит. Я не была уверена, не подумает ли он, что я веду себя как ребенок, но я пошла напролом и рассказала ему о кошмаре.
Мне снился мой отец. Ну, думаю, это было скорее воспоминание. Я вспомнила, как он пытался заставить меня полюбить игру в бейсбол и футбол, говоря мне, что я не могу все время утыкаться в книгу. Из-за этого у меня не было друзей, и поэтому другие дети смеялись надо мной.