- Были бы патроны, давно бы подстрелили, – удручённо ответил политрук. - И так последнюю гранату без толку истратили. Нет, чтобы рыбу ею глушить, в стадо кинули.
- И?
- И ничего. Стадо убежало. Гранаты нет.
Я распорядился одного егеря послать верхами в ««колхоз»» за ветеринаром и фургоном. Заодно запасную полевую кухню привезти. Она как раз на тридцать рыл рассчитана.
Второго егеря с собаками выслал в степь на охоту за козами или сайгаками, кто под руку подвернётся. Все же две косули для такой голодной толпы маловато будет.
- А патронами не поделитесь? – с надеждой спросил ««мокрый»» политрук.
- Да хоть сто порций, только они вам не подойдут, - показал я ему патронную пачку от ««манлихера»». - У нас винтовки австрийские. Ладно. Располагайтесь. Пока за доктором едут, да Сосипатор козочек потрошит, рассказывай, политрук Митрофанов, как вы дошли до жизни такой?
Мертваго приехал не на своей бричке, как я ожидал, а на КамАЗе с Юшко за рулём.
Матросы размерами авто впечатлились. Некоторые даже присвистнули.
- Так быстрее выходит, - ответил ветврач на моё удивление. - Где больной?
Юшко сразу организовал матросов на выгрузку кузова. Привезли взводные палатки, доски, полевую кухню для блокпоста, небольшой набор продуктов, кровати и уже набитые свежим сеном сенники. Последним заходом вытащили уже сколоченные две длинные столешницы с козлами. И необходимый инструмент: пилы, топоры, молотки да ящик гвоздей.
Стоя в кузове, Ваня выкрикивал.
- Кто тут у вас повар? Принимай кухню.
- У нас нет поваров, - отвечали ему моряки с некоторой обидой и превосходством. – На флоте еду готовят коки.
- Ну, так давайте сюда своего Коку, – не унимался Ваня.
Меня от этой занимательной беседы отвлёк Мертваго.
- Будете мне ассистировать, - приказал мне ветеринар. Императивно так.
- Я не умею, - развёл руками.
- Всё равно, Дмитрий Дмитриевич, у вас это лучше получится, чему у кого другого здесь, - уверенно пообещал мне Мертваго и протянул клеёнчатый фартук.
- Митрофанов, у вас фельдшер есть? – крикнул я политруку, что пытался мешать Юшко командовать его краснофлотцами.
- Есть, - ответил тот. – Только он без сознания сейчас.
- Несите, - прикрикнул на него Мертваго. – Быстрее.
Составили столы под открытым небом, накрыли чистыми простынями. Разложили инструмент из хирургического набора, уже прокипяченный на костре в кастрюльке.
Я еще свою аптеку из седельного чемодана принёс. Там у меня и антибиотики, и промедол в наличии. Откуда? Слава Украине! Там вся страна на продажу.
Матрос метался в сознании, но в жару, с высокой температурой. Стонал. Скрипел зубами. Обливался потом.
- Давно его ранили? – спросил Мертваго, обрезая клеша и стаскивая с раненого ботинки.
- Третий день пошел, - ответил политрук. – Четвёртый…
- А повязки сменить не додумались?
- Додумались, - виновато отвечал Митрофанов, - но нечем было.
- Может отмочить перекисью? – спросил я врача.
- А есть?
- Есть, – подал я ему стограммовый пузырёк. – И вот это еще. Надеюсь, не повредит.
Подал я ему синие резиновые перчатки из латекса.
- Вы кудесник, - улыбнулся Сергей Петрович в усы. – Пока я руки мою, действительно отмочите раненому повязку.
У матроса оказалось слепое ранение в голень. Ногу уже начало раздувать. Вокруг воспалённого пулевого входа края раны подёрнулись чернотой.
- Жаль парня, - доктор встал в позу хирурга – руки вверх на уровне плеч. – Ногу не сохранить. Видите, коллега, как вокруг раны нарастет некроз тканей? И голень распухла от гноя. Ещё день-два и газовая гангрена гарантирована, поверьте моему опыту. Обработайте пока поле вокруг раны йодом и потом подайте мне большой ланцет. Попробую я этот некроз иссечь.
Первый же разрез дал высокий – сантиметров двадцать, фонтан вонючего гноя.
Раненый заметался, задёргался и сильно закричал от боли.
- Держите его, - прикрикнул Мертваго на морячков, выделенных нам в помощь.
Я достал шприц-тюбик промедола из своей секретной аптечки и уколол моряка прямо через одежду.
- Что колете? – спросил врач, закончив кромсать ногу пациента и вооружившись тонкими изогнутыми щипцами – пулю доставать.
- Промедол, - ответил я, бросая использованный тюбик в таз. – Отключает сознание. Убирает болевой шок.
- Дельно, коллега, - согласился со мной Мертваго, вынимая из раны моряка свой инструмент. – Ага, вот и она.