— Ты — баран! Просто баран! — продолжает орать Серёга. — Ты понимаешь, что наделал?
— Да пошёл ты! — отвечаю, вконец восстановив равновесие и ясность зрения.
— Ага! Вот и пошёл! За тобой, паровозом! Ты, что не мог посоветоваться?! Мы бы что-нибудь придумали! Что-нибудь более аккуратное!
— Что? Ну?! Скажи, что более аккуратное?
— Хотя бы, момент! — продолжает наступать Сергей. — Можно было бы пацана этого заранее забрать и спрятать. Можно было бы, липовый повод под липовым именем придумать для твоей идиотской диверсии! Много чего можно было!
— Всё равно бы всё выплыло…
— Да, но потом! — почти верещал он. — Ты у меня спросил — хочу ли я расставаться со своей жизнью, а? Той, что была, отнюдь не самой поганой? Спросил?
— Ты же понимал, что всё серьёзно? Ведь так? Мог бы не помогать… Это был твой выбор!
— Да пошёл ты на хер! — буквально вопит он и замахивается, чтобы ударить снова, но я перехватываю его руку, пытаясь выкрутить. Однако, у меня это получается лишь частично и мы вместе валимся на землю.
Сколько мы катались в многолетней пыли, пытаясь придушишь друг друга — сказать сложно. Точно так же, как предугадать, сколько бы ещё в ней копошились, если бы не тоненький, не слишком громкий, но, вместе с тем, властный женский вскрик: «Хватит!»
— Что вы как дети! — продолжила Лиза, когда мы оба обратили на неё свои взоры.
— Спасибо вам, Сергей, — почти ласково промолвила она. — Простите нас. Мы не хотели, чтобы всё та вышло…
Она обвивает своим тонкими руками выбежавшего из машины мальчонку и удаляется в наше временное убежище. Насколько оно окажется временным — никто из нас гадать не берётся. Как известно — в жизни нет ничего более постоянного, чем временное.
Лиза уходит, мы с Сергеем остаёмся сидеть задницами на пыльной земле, прислонившись спинами к чёрной глади металла раритетного «Кадиллака».
— Расскажешь? — коротко интересуюсь, вытирая рукавом кровь, смешанную с пылью с уголков рта.
— Угу, — мычит шеф, прикуривая сигарету. — Я забрал пацана, это было несложно. Хотя, я тогда не до конца понимал, в чём дело. Хотя, понимал, конечно, что ты во что-то влип. Но во что именно — я узнал чуть позже.
— От кого?
— Ну, вот слушай, — развёл он руками. — Я заехал в УИЦ. Сам понимаешь, надо же что-нибудь придумать, чтобы без подозрений свалить. Назначить старшего, нафантазировать повод и так далее. Так вот, пока я разгребался, пацана, кстати, попросил подождать в машине, ну и, для надежности, закрыл — к нам пожаловали из военсудпола. Рассказали про твои приключения, поинтересовались, где ты можешь быть. И про пацана этого, — кивнул он за плечо, в сторону заднего сидения, — мол, кто-то похитил, а это, мол, сын подозреваемой, свидетель, бла-бла-бла… Я понял — хрен они от меня просто так отстанут. Ну, а когда мальчонку найдут — всё, труба! Тут мне позвонили. Просто звонок — херня, короче. Я им — судполовцам: «Минуточку, надо по службе…» В общем, вышмыгнул из кабинета, в подвал на парковку и дёру. В общем, сука ты…
— Извини, — только и нахожу самое простое, универсальное слово, на все случаи.
— В задницу своё «извини» засунь! Чего делать теперь будем? Я ведь, теперь тоже, вроде как, сообщник. Осудят, суки, отправят на утилизацию химикатов каких-нибудь. Кашлять буду, хрен отвалится…
— А на кой он тебе нужен? Поди, уж и забыл, как им пользоваться?
— Да пошёл ты…
Машину мы решили убрать подальше с глаз — загнали за дом, так, чтобы её не было видно с дороги. Сами же поднялись в оккупированную нами квартиру. Надо сказать — на бессознательном уровне, я выбрал весьма неплохую жилплощадь. Комнат было три и в двух из них окна были целы. Лишь в самой маленькой оказался пробит угол стеклопакета, что, в общем-то, несильно смущало, так как на улице стояла довольно тёплая погода. Да и пробоина казалась не столь уж и большой — её легко можно было закупорить простым пакетом, свернув его в клубочек. Полы, в жилых некогда комнатах, устилал ламинат, на кухне лежал линолеум. Все поверхности были, конечно же, исцарапаны, но, в целом, с учётом обстоятельств, это мало кого смущало. К слову, на кухне, нетронутым мародёрами остался небольшой обеденный столик. Скорее всего, его сохранил от посягательств обломанный угол столешницы. Впрочем, на функционал изделия это никак не влияло.
Но, самое главное преимущество этой квартиры перед другими, которые подверглись моему беглому обзору, была входная дверь. Металлическая, прочая. Замок, может и работает, но, само собой, ключей нам никто не оставил. Зато были руки, и этого хватало, чтобы орудовать задвижками-шпингалетами, коих данная дверь насчитывала целых два. Так что, изнутри можно закрываться и не переживать, что нас всех застанут врасплох. Кстати, насчёт возможных путей отступления Сергей предложил подумать сразу же, как осмотрел место нашего пребывания на неопределённый срок. За рабочий, мы приняли вариант передислокации на соседний балкон. Расстояние до него ничтожное, сантиметров в двадцать, а ветхую перегородку, очевидно оставшуюся от былого застекления, мы без труда выломали, что на одном, что на втором балконе. Из соседней квартиры можно попасть в другой подъезд, а оттуда — либо вниз, либо на крышу.