Дворецкий сопроводил их прямиком в столовую, где был накрыт к ужину стол. Слуга справился у Роберта, какое подавать вино, и как только он удалился, служанка принесла на закуску лёгкое сырное суфле.
Когда их наконец оставили одних, Роберт заговорил первым.
— Тебе оказывают медицинскую помощь в Саратога-Спрингсе? — спросил он.
— Да. Можешь поверить, врач посоветовал мне вышивать крестиком!
Роберт улыбнулся:
— Не могу представить тебя за этим занятием. Когда ты рассчитываешь родить? Ты поедешь рожать в Англию?
— Я планировала родить ребёнка в Саратога-Спрингсе, — произнесла она шёпотом, а потом, набрав воздуха, выдавила из себя роковую фразу: — Он появится в ноябре. — Муж посмотрел на неё так печально, что Джульетта пожалела, что не может забрать свои слова обратно. — Прости меня, — тихо произнесла она.
Роберт кивнул и, прочистив горло, спросил:
— Оставшиеся месяцы ты проведёшь у родственников?
Она покачала головой:
— У нас нет родственников в Саратога-Спрингсе. Мы с мамой арендуем коттедж. Мне жаль, что я солгала тебе, Роберт. Я ни в коей мере не планировала этого заранее.
— И всё-таки ты вышла за меня замуж, не сказав мне ни слова. Вот чего я не могу понять.
— Я не могла потерять тебя. Я хотела родить ребёнка в Саратога-Спрингсе, отдать его на усыновление и вернуться к тебе, как ни в чём не бывало, словно я просто провела лето с пожилыми родственниками. План был смехотворным, я знаю, но я молилась, чтобы ты ничего не узнал. Я клянусь, по натуре я не обманщица. Хотя ты теперь такого низкого мнения обо мне.
— В самом деле, ты меня удивляешь. Когда сегодня днём я понял, какой у тебя срок беременности и что этот ребёнок никак не может быть моим, я был в шоке. Я придумал ту деловую встречу, чтобы всё обдумать. Мне не хотелось наговорить тебе в запале того, о чём бы я потом мог пожалеть.
Как же Джульетте было стыдно! Роберт был порядочным и честным человеком, а вот она поступила отвратительно.
— Прошу, разреши мне всё объяснить, — попросила Джульетта. — Вопреки тому, что тебе могло показаться, я не из числа распущенных женщин.
Роберт потянулся через стол и приложил палец к её губам:
— Нет. Я не хочу ничего знать.
— Но я должна тебе рассказать…
Он покачал головой:
— Существуют такие темы, которые в нью-йоркских семьях не принято обсуждать. В частности, никогда не упоминаются связи, которые были до того, как супруги познакомились. Я не расскажу тебе, на ком я собирался жениться, пока не встретил тебя, и я не желаю знать, кто терял голову от любви к тебе. Ты меня понимаешь?
Джульетта запуталась. Да он никак имеет в виду, что не разведётся с ней? Но как такое возможно?
— Когда я сказал, что всегда мечтал стать отцом, я говорил правду, — продолжил Роберт. С другой стороны, я хочу быть с тобой, поэтому я решил, что стану отцом этому ребёнку, и мы всем скажем, что он наш. — Роберт потянулся через стол и сжал её руку. — В будущем, с благословения Господа, у нас будут ещё дети, и они станут ему братьями и сёстрами.
Джульетту охватила волна радости.
— Но как же мы это сделаем? Что скажут люди?! — воскликнула она.
У Роберта был готов ответ:
— В ближайшие месяцы, пока я буду запускать новые компании, я собираюсь много времени проводить в Калифорнии. Предлагаю снять там дом и нанять няню. Ты сможешь родить ребёнка, а твоя мама, если захочет, будет жить с нами. — Джульетта смотрела на него, не скрывая своего изумления. Он продолжил: — В Калифорнии великолепный климат, мы сможем содержать конюшни. Когда ребёнок подрастёт, мы отправимся в Англию, и ты познакомишь меня со своей семьёй.
У Джульетты голова шла кругом.
— Мама рассердится! Она уже тщательно и подробно распланировала нашу свадьбу в Глостершире.
— Что-то мне подсказывает, что она предпочтёт моё решение твоему плану отдать её внука на усыновление.
Должно быть, за последние несколько часов, после того как он узнал о её беременности, Роберт всё продумал. Джульетта откинулась на спинку стула и глядела на него, не переставая изумляться. Он настолько сильно любит её, что готов принять тот факт, что она носит чужого ребёнка! Ей казалось это невероятным и в то же время замечательным.
— Сможешь ли ты простить меня когда-нибудь? — спросила она.
Роберт пристально посмотрел ей в глаза. Его лицо оставалось серьёзным, но взгляд был полон любви.