— Понятно, — Тось криво усмехнулся. — Великая, значит великая во всем. То-то я так хорошо себя чувствую. Целым…. Не думал, что мне его так не хватало. И голова совсем не болит….
Они немного помолчали.
— Слушай, Мир, — немного неуверенно начал Тось, — а давай уедем, а? Бросим все и уедем? Ты прости меня за тот случай, я больше никогда так не сделаю. Наоборот, хочешь лечить, будешь всех лечить, я слова не скажу! А я свой дар вообще больше использовать не буду, надоело все хуже горькой редьки. А хочешь, в Краишевку уедем? Я проклятие сниму, если нас не надурили, что оно там есть, и будем жить, как раньше! Мир, пожалуйста, ну хоть подумай!
Тось с отчаянием посмотрел на Миру, которая слушала его молча с очень спокойным лицом.
— Это из-за твоего эльфа? — вспылил Тось. — Из-за него не хочешь ехать?
— Нет, — Мира успокаивающе положила руку на Тосев сжатый кулак. — Не из-за него.
Тось поднес Мирину руку к губам.
— Что это? — вдруг сдавленным голосом произнес он, с ужасом глядя на Мирину руку. Сквозь руку Миры можно было разглядеть его собственную ладонь. — Мира, что это?
Мира посмотрела на руку и выдернула ее из пальцев Тося.
— Ничего!
— Мира!!
— Я же сказала, ничего! — резко бросила Мира. И, поколебавшись, добавила: — Это плата. Тебя убили. Вас обоих. Что мне оставалось делать?!
— Мира!! — Тось вскочил и зло уставился на нее. — Ты с ума сошла?? Слышал я про эту вашу молитву, но не думал, что ты… Ишь ты, плата! На погребальных досках я видел такую плату! А меня ты спросила, хочу я такой платы?? Немедленно молись обратно! Пускай все возвращается, как было!
— Так, сядь и успокойся! — прикрикнула на него Мира, и Тось осекся, удивленно глядя на нее. Он никогда раньше не слышал, чтобы его названная сестра так с кем-то разговаривала.
— Я не собираюсь ничего менять! — не сбавляя тона, отрезала Мира. — Во-первых, это невозможно, а во-вторых… — она на миг запнулась, а потом едва ли не выкрикнула, — не хочу!
— Почему… не хочешь? — после небольшой паузы, понадобившейся на осмысление того, что она сказала, спросил Тось.
Мира усмехнулась, горько и как-то очень по-взрослому.
— Да я просто устала. Старуха хабрат была права, не в радость мне ничего. Вот ты все эти годы как жил?
— Ну… в смысле, как? — не понял Тось.
— Ты злился, страдал, разочаровывался, цеплялся за жизнь, боролся с целым миром, ошибался, делал хорошие и дурные вещи…. Ты ЖИЛ, Тось! А я?… Меня сломала первая же неприятность, и я так и не смогла с этим справиться. Я слабая, Тось! Я такая дура. Я же не жила, а мучилась. Врала всем, какая я хорошая, чтобы меня не бросили… Я так устала от этого, что больше просто не могу… — Мира словно выдохнула последнюю фразу, явно почувствовав облегчение от того, что высказала все это.
Тось растерялся и не знал, что сказать.
— Неважная из меня получилась дочь Ани, — вдруг улыбнувшись, продолжила Мира. — Надо было на прощание сказать тебе что-нибудь возвышенное, вроде «будь достоин дарованного тебе священного дара жизни, не греши и молись нашей милосердной богине ежедневно». Но мне не хочется. Просто живи, мне от тебя больше ничего не надо. Ты, конечно, не лучший человек на свете, но я чувствую, что поступила правильно. Сначала жизнь, а все остальное потом.
— Мира, — Тось сел рядом с ней. — Ты же меня бросаешь, Мира. У меня кроме тебя никого нет. Ты понимаешь, что я без тебя таких дел наворочу? Или не наворочу, потому что меня вот эти — он кивнул в сторону тиртусцев, — сейчас придут и убьют. Надоело! Бегать, оправдываться, бояться, все надоело! Хватит с меня, я тоже устал. В общем, ты как хочешь, а я с тобой, — Тось заозирался в поисках чего-нибудь острого.
— Не смей! — Мира ощутимо ткнула его полупрозрачным кулачком. — Я что, зря навлекала на себя гнев богини? Зря отдавала жизнь за тебя? Не смей! Уходи отсюда хоть в ту же Краишевку, женись, заведи детей, много-много, чтобы и на меня хватило! У меня не получилось, так пусть хоть у тебя будут….
— Ты все-таки это сделала!
Тось и Мира дружно обернулись на голос. В нескольких шагах от них стоял Мирин приемный отец. Выглядел он ужасно — налитые кровью безумные глаза, серое лицо и всклокоченные волосы.
— Ты растоптала все, чему я тебя учил! — вдруг злобно выкрикнул он. — Ты предала меня, предала нашу милосердную богиню, предала свой дар, людей вокруг… И все ради чего? Ради своего ничтожного братца! Ты мне больше не дочь, Мира! Все кончено! Я отрекаюсь от тебя. Живи теперь с этим, если сможешь….
После этого эльф повернулся и пошел прочь, пошатываясь, словно пьяный.
Тось мельком глянул на скривившееся от боли, лицо Миры, и не выдержал. Она тут жизнь собирается за него отдать, а этот женоподобный ублюдок ей морали читать вздумал. Еще и издевается. Живи с этим как хочешь… живи….