У Тося после встречи с Мирой время словно понеслось вскачь. Он разрывался между работой в конторе, университетом и свиданиями с Мирой. Как назло, Зорик выбрал именно этот момент, чтобы воплотить в жизнь свою мечту с черным замком. Он нашел в окрестностях Тирту заброшенные руины большого каменного дома, в котором, как поговаривали местные жители, когда-то жил настоящий колдун, и решил, что это место как раз для него. Там был и дом подходящих размеров, и деревенька с говорящим названием Черные Пруды (надо же кому-то кормить злобного некроманта), и кладбище на задворках, создающее необходимый антураж. Зорик как-то вытащил Тося за город, чтобы показать это место, и они вдвоем несколько часов бродили там, прикидывая, во сколько им обойдется восстановить дом и устроиться на новом месте. Получалось, что дом они могут привести в порядок хоть сейчас, но на это уйдут все сбережения за последние три года. А им еще нужно продержаться до того времени, когда появится достаточно клиентов, да еще и доучиться не помешало бы. Прикинув и так, и эдак, они решили пока просто купить дом, а его восстановление отложить на неопределенное время, хотя у обоих все горело внутри от желания начать немедленно. Зорик уже видел себя в мечтах Черным Властелином этих мест, а Тосю просто хотелось иметь дом. Свой дом.
Он бродил по развалинам, представляя, каким он будет, когда Зорик, поинтересовался, ехидно посмеиваясь:
— Что, мечтаешь, как приведешь сюда свою подружку?
Тось об этом даже не думал. Он, конечно, был бы рад, но….
— Ей здесь не понравится, — спокойно ответил он. Тось уже видел недовольное лицо Миры, когда она сталкивалась со смертью в каком-либо виде. А здесь дом колдуна, кладбище, да еще духи чуть ли не толпами бродят. Тось раньше их не замечал, но после того, как выучил простенькое заклинание, начал обращать внимание на эти сгустки мертвой энергии. Поскольку это заклинание входило в один из общеобразовательных курсов по теории заклинаний, Тось был уверен, что Мире оно тоже знакомо.
— А, ну да, — согласился Зорик. — Она же у тебя дочка Ани. Слушай, о чем ты думал? Зачем она тебе? Только время тратить….
— Не твое дело, — равнодушно отозвался Тось. На эту тему они с Зориком спорили уже не раз. Честно говоря, Тось и сам не знал, зачем ему Мира. Иногда он спрашивал себя, влюблен ли он в нее, как мужчина в женщину? И не знал ответа. Он ее любил, как свою подружку, с которой они все детство провели вместе. Может, как сестру, хотя он не знал, как любят сестер, потому что у него их не было. Иногда он наблюдал, как она наклоняет голову или смеется, щуря свои огромные серые глаза, становясь при этом, как никогда, похожей на тетку Фелисию, и чувствовал, что начинает понимать отца, разрушившего жизнь из-за любви к точно такой же женщине. Но сам Тось отдал бы за Миру многое совсем по другой причине. Когда она была рядом, он чувствовал себя по-другому. Более полным, более цельным, что ли. Более живым. Во всем, кроме отношения к жизни и смерти, она понимала его, как никто. Мира будто была его вторым я, его отражением, не таким, как то, в зеркале, с которым он постоянно ссорился, а настоящим…. То, что у Миры был дар целительницы, в то время как у самого Тося имелись способности к некромантии, его не смущало. Раздражало, да, но не смущало. Это тоже казалось присущим отражению, ведь в зеркале правая рука кажется левой и наоборот. Благодаря разговорам с Мирой, Тось понял, чего он по-настоящему хочет от жизни — не прозябания и игры в прятки, а достойного места в обществе, соответствующего силе его дара. Возможно, это будет место лучшего некроманта Тирту, или должность преподавателя некромантии университете или даже членство в городском Совете по Этике, чем Хельф не шутит. Каким образом он этого добьется, Тось еще не знал, но с чего начнет, уже представлял довольно отчетливо — выждет еще пару лет и просто объявит о том, что у него проснулся дар. Того, что его разоблачат, Тось уже почти не боялся. Мира никому ничего не скажет, а больше никому в голову не придет связать трагедию в Краишевке с его именем. Да и сколько лет с тех пор прошло….
— Слушай, может, тебе переспать с ней? — вдруг спросил Зорик. — А что, тогда она распрощается со своим даром и может хоть замуж выходить, хоть на панель идти, никто и слова не скажет. Ты же ее хочешь?
Тось замер. При всей его озлобленности на весь человеческий род такая мысль никогда не приходила ему в голову. Она казалась почти кощунственной. Чтобы он соблазнил Миру?