— Не сказав вам ни слова, милорд?
— Конечно, не сказав. — Он разрезал грушу и откусил кусочек. — Или он отправился повидать свою жену. Вот откуда могли получиться четыре дня. Думаю, самое время заняться ее поисками.
— А как мы можем это сделать? — спросил епископ.
— Будем искать донью…
— Совершенно верно. Какую донью?
— Мы воспользуемся прекрасной идеей, которую подал ваш лекарь, — сказал Улибе, — и поищем брачный контракт между Паскалем Робером и… кем-то еще.
— А вы уверены, что его настоящее имя — действительно Паскуаль Робер?
— Конечно, Ваше преосвященство. Я знал его почти всю мою жизнь. Еще с тех пор, когда был пажом во дворце в Сарагосе.
— Но не всю его жизнь, Улибе, — заметил Беренгер. — Паскуаль был как минимум на пятнадцать лет старше вас. Когда вы встретились впервые, ему уже было за двадцать. А чем он занимался раньше? Нам неизвестно.
— Итак, будем искать сеньору Робер, — сказал Улибе. — А возможно, сеньору Жиль.
— Почему?
— Потому что та девочка, о которой я вам рассказывал — та, что очень похожа на портрет жены Паскуаля, — называла себя этим именем. Подозреваю, что она взяла имя своего отца, чтобы откликаться на него более быстро, чем это было бы с совсем чужим именем.
— Вы полагаете, что его могли звать Паскуаль Жиль?
— Это возможно.
— Или Жиль такой-то?
— Все называли его Паскуалем. Если бы это не было его настоящим именем, он не отзывался бы на него без запинки, — сказал Улибе и добавил с некоторым сомнением в голосе: — Мне так кажется.
Бернат наклонился к своему господину и прошептал что-то ему на ухо.
— Разумеется. Бернат напомнил мне, что среди пожитков Мартина из Туделы мы обнаружили карту. Он считает, что вам, милорд, возможно, захочется на нее взглянуть. Хозяйка постоялого двора принесла ее лекарю, и он заплатил ей за это сполна.
Бернат разложил карту перед Улибе. Тот внимательно ее рассмотрел, нахмурился и отодвинул в сторону.
— Прежде всего я хочу сам поговорить с этой хозяйкой постоялого двора.
Когда Улибе добрался до постоялого двора, его единственными посетителями были несколько мух, барахтавшихся в наслаждении в лужицах пролитого вина, оставленных утренними выпивохами. На его стук по конторке с кухни выплыла сама матушка Бенедикта, она оглядела его с головы до ног и, указав на него деревянной поварешкой, сказала:
— Вы друг Паскуаля Робера. Что вам от меня нужно?
Улибе положил на стойку пять медных монет и сложил их столбиком.
— Всего-навсего несколько слов. Ничего более. О Мартине из Туделы, том самом, за которым вам пришлось ухаживать.
— Я знаю его имя, ответила она. — Но больше мне о нем ничего неизвестно.
К первому столбику монет Улибе добавил еще один.
— Вам известно, как он выглядел, когда поселился в этом постоялом дворе, — сказал Улибе. — И если он был на грани смерти…
— Как будто я дам комнату кому-то, кто вот-вот помрет, — презрительно процедила Бенедикта. — До воскресного вечера с ним все было в порядке. А в понедельник он уже не мог встать с кровати.
— Понятно, — сказал Улибе. — Значит, в пятницу он выглядел вполне здоровым?
— Здоровее быка, — ответила Бенедикта. — Заявился, с порога потребовал комнату, супа, холодного мяса и хлеба. Съел две тарелки супа, при этом ни на минуту не умолкнув. Он сказал, что ищет какого-то сеньора Луиса. Якобы он задолжал ему деньги, сто су, и спросил, не знаю ли я этого человека. Все, кто был в общем зале, сразу откликнулись. Не так трудно найти человека по имени Луис, но большинство из них не видели в глаза такой суммы за всю свою жизнь, и если он дал взаймы деньги кому-то из них и рассчитывал получить их назад, мы не знали, о ком именно он говорит, — она загоготала.
— В городе несколько человек с таким именем, располагающих гораздо большими суммами, — заметил Улибе.
— Господа, — скривилась Бенедикта. — Этот Мартин был похож на доброго человека, но ведь не стал бы он искать кого-то из них в моем заведении, как вы думаете?
— Матушка Бенедикта, скажите мне вот что. Удалось ли ему найти этого сеньора Луиса?
— Наверное.
— Почему вы так считаете?
— Когда он умер, то был уже при деньгах, — ответила хозяйка. — Если б они у него были, когда он только появился в городе, то вряд ли бы он остановился в моем заведении. Нашел бы местечко получше. Значит, кто-то дал ему денег уже после того, как он приехал в город. Может, и Луис. В воскресенье, потому что он собирался ухать в понедельник утром. А потом он заболел.