— Нет, не так. Она отважная девочка. Но кто-то предложил хозяйке за нее пятьсот су. Я сама слышала этого человека. Нужно было что-то делать. Мне совсем не хотелось, чтобы ее увезли за тридевять земель к каким-то безбожникам, чтобы она стала игрушкой в гареме какого-то богача, который неизвестно что мог с ней сделать. Она хорошая девочка, — добавила женщина, — несмотря на то, что когда ее сюда привели, она не умела ни разжечь в печи огонь, ни вскипятить воды. Но хозяйка ненавидела ее, и она ответила тому человеку, что он получит девочку, только ему придется подождать несколько дней, пока хозяин не уедет на Майорку.
Все это Улибе уже слышал раньше, хоть и в интерпретации Клары, и не в столь свободном изложении. Но повариха продолжала свой рассказ, и когда он услышал ее слова, то перестал вращать вертел и обернулся к ней всем телом.
— Она действительно хорошая девочка, понимаете? Хозяин хотел сделать ее своей любовницей, купить на ее имя дом, купить ей одежду, драгоценности, нанять слуг для нее, но она все отвергла. Я слыхала и как он ей предлагал все это и ее ответ тоже. Потом она прибежала ко мне вся в слезах, а я стала говорить ей, что он не такой плохой человек, и что вряд ли он попытается взять ее силой, но что можно знать заранее? Мы решили, что она не должна никогда оставаться с ним наедине. С того дня она перебралась в мою каморку, я спала с краю кровати, между ней и дверью.
Один только взгляд на могучие кухаркины плечи убедит кого угодно, подумал Улибе.
— Уверен, госпожа, что с вами она была в безопасности.
— Возможно, вы не видели свою кузину с детства, но она превратилась в настоящую красавицу.
— Ее мать была очень красива, — сказал Улибе. — Так что я не удивлюсь, если она пойдет в мать.
Козья лопатка задымилась. Повариха гаркнула:
— Мальчик!
Тотчас на кухне появился неотесанного вида парень лет четырнадцати.
— У меня есть имя, — буркнул он.
— Да что ты говоришь? — притворно изумилась она. — А ты его помнишь? Может, ты помнишь и то, зачем тебя наняли?
— Не кричите на меня, — угрюмо бросил он и начал крутить вертел. — Все на меня кричат. И вы, и хозяйка. И я слышал, что вы говорили о Кларе. Интересно мне знать, что там с моей туникой, которую она стащила. Это была не самая лучшая моя туника, но и она чего-то стоит.
— Заткнись, — отрезала повариха. — Эта туника была настолько мала тебе, что ее не хватило бы, чтобы прикрыть даже твой болтливый язык, не говоря уж об остальном.
— Но она была моей…
— Она принадлежала хозяйке, — перебила его повариха. — Иди и скажи ей, что ты хочешь другую…
Поскольку эта перепалка могла продолжаться неизвестно сколько, Улибе вложил в руку поварихе маленький кошель.
— Спасибо, что вы присматривали за моей двоюродной сестрой, — с этими словами он исчез за дверью.
Повариха открыла кошель и заглянула внутрь.
— Видишь, сказала она, показывая ему содержимое кошеля, — если б ты хоть когда-нибудь был добр с нашей девочкой, я поделилась бы с тобой. Но ты не был добр. Никогда. Господь знает, что я говорю правду.
От поварихи Улибе не узнал ничего нового, кроме того, что Клара рассказала правду — тоже полезная информация, но она никак не могла помочь в его поисках неуловимой жены Паскуаля.
Вздохнув с сожалением о соблазнительной козьей лопатке на вертеле, Улибе проигнорировал те места, где его могли накормить не хуже и где, он был уверен, его встретил бы самый радушный прием, и отправился в обычную таверну. Он заранёе пригласил туда свою маленькую команду клерков, чтобы они отчитались о том, как идут поиски.
У назначенного места встречи было два достоинства. Во-первых, оно было расположено в центре. Плюс к этому, суп был безвкусным, хлеб непропеченным, вино слишком кислым. Благодаря этому все, кому было известно о столь печальных особенностях этой таверны, избегали ее, и внутри всегда было немноголюдно. Суп был съеден, затем его проголодавшиеся агенты опустошили тарелки по три чечевицы с чесноком и жесткой бараниной, неприятно отдававшей прогорклым жиром, и наконец Улибе попросил их рассказать о результатах поисков.
— Я уже побывал у четырех нотариусов в своем районе, — с набитым ртом начал первый.
— Четырех? — удивился Улибе. — Разве это возможно? В Жироне я считал удачей, если мне удавалось встретиться с двумя за целый день, что гораздо меньше четверых за утро. Они действительно проверяли документы или просто отделывались от назойливого посетителя?
— Конечно, нет, — ответил второй, сидевший рядом с первым. — Дело в том, что кто-то уже искал записи о приданом в районе Жироны. Мои нотариусы уже знали, какие подходящие документы у них есть, и очень подозрительно отнеслись к тому, что этот вопрос заинтересовал сразу двоих. В частности, их расстроил тот факт, что мне известно было меньше, чем моему предшественнику.