Максим Зинин
Снадобье от бессмертия. Часть 1
Глава 1. Хаос в деревне
Мои родители никогда не были так обеспокоены, как в тот роковой день. Мой отец, обыденно, колол дрова. Я сидела на крыльце и, по его велению, перебирала собранную мною ягоду. Это занятие так увлекло меня, что я даже прослушала, папины оклики. Когда я обернулась в его сторону, он уже направлялся ко мне.
— Анечка! — крикнул отец с середины нашего двора.
— Да, папенька, что-то случилось? — спросила я, отставив в сторону корзину с ягодами.
— Анечка, золотце моё, — сказал он, уже поднимаясь на крыльцо нашего дома. — пойди сюда.
Я спешно поднялась на ноги, отряхнула свой фартук и подошла к отцу.
— Папенька, что такое?! Ты меня пугаешь!
Мой отец, всегда уверенный и собранный человек, выглядел потерянным. Его взгляд метался по всему крыльцу, а губы еле заметно дрожали.
— Доченька, вилы, ты их не видела?
— Эм, кажется, в хлеву. — неуверенно ответила я.
— Хорошо. Иди скорее в дом и не вздумай выглядывать в окна, а лучше закрой их.
— Но что случилось?
— Марш в дом, немедля!
После этих слов я направилась ко входу в избу. Слова отца словно эхо грома доносились в моих ушах. Никогда прежде он не был так зол. Зайдя домой, я, тут же, протянула руки к ставням, чтобы их закрыть. Моему взору предстал рыцарский отряд, марширующий вдоль крупного сеновала. Я, вспомнив что отец велел не высовываться из дома, резко закрыла ставни. Страх и паника окутали моё сердце, я медленно опустилась на холодный пол. Мысли в моей голове начали заплетаться и путаться.
— Анечка, — тихо прошептал мой отец, входя в дом. — дорогая моя, по деревне ходят рыцари и что-то ищут. Не знаю какие у них намеренья, но я видел дым на окраине деревни. — говоря это, он помог мне подняться. В руке он держал старые проржавевшие вилы. Отец подошёл к печи, опустился на колено и начал спешно перекладывать поленья.
— Папуля, что на тебя нашло? — дрожащим голосом спросила я.
— Помогай, давай. — произнёс отец, уже не перекладывая, а спешно перекидывая дрова.
— Х-хорошо. — трепетным голосом сказала я и начала помогать отцу перекидывать оставшиеся поленья.
Под ними лежало пеньковое полотно. Мой отец откинул его в сторону. Эта ткань скрывала небольшой деревянный люк.
— Полезай. — приказал он, поднимая люк.
— Что!? Но зачем?
— Твоя мать ушла на речку, чтобы постирать одежду. Я иду за ней. Ты сидишь здесь — сказал он, указывая в глубь погреба. — и ни в коем случае не вылезаешь. Ты меня поняла?
— Но отец, я … — моё пререкание было прервано.
— «Я буду сидеть тут и не высовываться» — это ты хотела сказать?
Склонив голову, я начала спускаться.
— Да папенька.
— Если я не верну… — хотел сказать отец, но он был перебит моим слёзным криком.
— Не говори так!!! — воскликнула я, с накатывающимися на глаза слезами.
— Тише ты. — прошептал он, оборачиваясь и смотря в сторону выхода. — Если я не вернусь, то ты выйдешь лишь когда начнёт смеркаться. Обещаешь?
— Обещаю. — сказала я, шмыгая носом и спустившись в подвал.
Отец на миг исчез из поле зрения и вернулся уже с крышкой люка.
— Я обязательно вернусь. Не переживай. — сказал он, закрывая меня.
Сколько часов прошло с момента закрытия крышки люка, я не знала. Крики и грохот на улице постепенно стихали. Открыв заплаканные глаза, я увидела, как солнечный свет, пробивавшийся сквозь доски потолка, стал приобретать багровые тона. Уже около получаса на улице лил дождь, и его капли бойко били по крыше люка. Медленно, они стекали в подвал. Несколько упало мне на щёки, но они быстро затерялась в море ранее пролитых слез.
Я решила, что пора выбраться из подвала, так как под ногами уже начали образовываться лужи. Оглядевшись я решила унести из подвала всё ценное, и полезное для меня, в текущей ситуации.
Первым делом я осмотрела стеллаж. На самых верхних полках, что были на уровне глаз, лежали старые соленья в глиняных горшках. На той полке, что была ближе к рукам лежал растрёпанный джутовый мешочек и старая сумка. Взяв сумку в руки и разглядев её по внимательней, я поняла, что эта сумка ранее принадлежала моей пропавшей сестре. Много в ней не унесёшь, но места в сумке было явно больше чем в руках. Я отстегнула деревянную пуговицу, достала из сумки все вещи и выложила их на освободившуюся полку.
В кучи выложенных вещей я приметила верёвку, аршинов десять в длину. Она была сделана из пеньки и выглядела довольно потрёпанной. Также мною был примечен маленький, плохо заточенный, весь пошарпанный и поцарапанный топорик. Эти вещи я сложила обратно в сумку. Более ничего полезного в этой груде барахла не было. Далее я вытряхнула мешок. На полке появилась ещё одна горсть старых вещей. Из этой горсти предметов я взяла кожаную флягу. Ещё в той горке нашёлся старый потрёпанный мешочек из пеньковой ткани. В нём лежало три серебряника и около четырёх десятков медяков. На прибитом к полке гвозде висел небольшой нож в кожаном чехле с двумя петлями. Его лезвие было крайне тупым, а ручка обмотана потрёпанными лоскутами кожи. Всё, кроме ножа, отправилось в сумку, а из неё я взяла запрятанную ранее верёвку и отрезала от неё кусок. С его помощью ножны были повязаны на мой кушак. Я вернула верёвку в сумку и закрыла её. Джутовый мешок я закинула в один из карманов сумки. Повернувшись в сторону люка, я начала к нему приближаться, когда вдруг услышала скрип.