— Это Маккью, — еще раз сказал он, — со мной тяжелораненый, пулевое ранение в грудь. Нужна немедленная операция. Вопросы есть? Через пять минут мы будем на месте.
Одна за другой три машины подлетели к ступеням госпитального здания. Чарлз первым ворвался в вестибюль. Похоже, он полагал, что встречать их будет рота врачей и взвод медсестер. Встречали же их двое — врач и сестра.
— Вы получили приказ, док? — двинулся он на врача.
— Мы не в казарме, сэр. — Доктор холодно взглянул на него и, отстранив как досадную помеху, дал знак сестре.
Каталка стояла уже у входа, двери грузового лифта были распахнуты. Люди в голубых халатах, на первый взгляд так похожие друг на друга, действовали тихо, четко, словно детали хорошо отлаженной машины.
Маккью, а вслед за ним Вацлав, Инклав и Руди ринулись было вслед за каталкой в грузовой лифт.
— Куда? Гляньте-ка на себя, — одернул их врач, и пока они растерянно оглядывали друг друга, двери лифта закрылись, и он пополз вверх.
— Если вы мне его не реконструируете, — не зная к кому обратиться и грозя кулаком пространству, прорычал Чарлз, — я ваше богоугодное заведение разберу по кирпичику.
Тут взгляд его наткнулся на понуро стоящих Вацлава, Инклава и Руди. Он словно впервые увидел их, и краска прилила к его лицу.
— Как же вы могли это допустить! — презрительно процедил он сквозь зубы. — Профессионалы, так вас и так!
Они, потупившись, молчали.
— Я вас спрашиваю! — заорал он.
— Пять стволов, шеф. Два лишних. Не хватило двух-трех секунд, — сказал Вацлав.
— Не хватило! — Чарлза трясло. — Кибернетики! — Он опять грязно выругался.
— Где мы можем подождать? — тихо спросил Инклав, подойдя к дежурному санитару.
Санитар, сам под стать троице, что ввалилась в вестибюль вслед за Маккью и носилками, повидавший, вероятно, кое-что на своем веку, поколебавшись мгновение, вздохнул:
— Пошли, бойцы.
Они двинулись за ним по коридору, оставив Маккью одного в вестибюле. Санитар привел их в раздевалку.
— Здесь все есть, что надо: полотенца, щетки, тряпки… Приведите себя в порядок. Ждать все равно долго. А в таком виде — куда же вы? Халаты вот здесь. Без халатов нельзя. — Переминаясь с ноги на ногу, он смотрел на них. — Друг? — спросил, зная, что его поймут.
— Друг, — за всех ответил Вацлав.
— Где же это его так?
— Банду брал. — В голосе Вацлава кипела злость.
— Один, что ли? — не отставал санитар.
— Ты иди, — посоветовал ему Крыл, — мы все поняли. Спасибо.
Время шло. Вот уже три часа они то сидели, то слонялись в холле второго этажа, дальше которого им категорически запретили двигаться. Маккью, для которого они захватили халат, был здесь же. Операционная находилась где-то в конце коридора. На вопросы, которые они пытались задавать, все отвечали одно и то же: «Идет операция».
Врач в сопровождении ассистента вышел из операционной в два часа ночи и направился прямо к ним.
— Это вам, — протянул он Чарлзу полиэтиленовый мешочек, — стандартная, тридцать восьмой калибр, — и, предупреждая вопросы, продолжил: — Состояние тяжелое, задета верхушка правого легкого. Завтра ситуация станет ясной. Дня два-три подержим его в реанимации. Пока не будет переведен в палату — никаких посещений, ни под каким видом. Телефоны наши вы знаете. Чарлз, нос не вешайте, могло быть и хуже. Все.
Они стояли в холле, плохо понимая, что делать дальше.
— Я поехал, — сказал Чарлз Маккью, — прощаться будем потом. Ну а этих, — глаза его сузились, — я отучу стрелять. Мистер Тротт будет у меня стенать, как профессиональная плакальщица по найму… Машина у вас есть?
— Есть, — сказал Рудольф.
Чарлз молча пожал им руки.
Какое-то время они топтались еще в холле, не глядя друг на друга, в бессильной ярости оттого, что ничем не могут помочь Андрею.
— Ладно, пошли отсюда, — принял решение Крыл.
В машине Инклав спросил:
— Если будут звонить Хантер или Мона, что будем говорить?
— Будем врать, — коротко бросил Вацлав.
— Врать желательно одинаково, — заметил Рудольф.
— Скажем, что выехал на задание.
— Один, что ли?
— А кого это удивит?
— И то верно.
Сообщение в Бэдфул-каунти о ликвидации банды Крюка-Тротта пришло к Доулингу почти одновременно с вызовом в министерство. Звонил сам министр и просил захватить с собой наиболее интересные материалы по делу Бертье — Хестера, зная, что Доулинг собирается передать их в прокуратуру. Встречая его, министр выбрался из-за стола и пошел навстречу, протягивая руку.