Странно, что Чэнь Личжи был освобожден через два месяца, несмотря на то что был зачинщиком, и вместо наказания пахал по пять часов в неделю на общественных работах.
Чэнь Ло был в ярости и, встревожившись, что сын пошел по дурной дорожке, забрал его из средней школы и направил в военное училище.
Там Качок преуспевал, оторвавшись от прежних дружков по банде. Он был единственным ребенком в семье и, должно быть, чувствовал себя одиноким, и тут, возможно, обрел нечто вроде братства. Без проблем закончив училище, он записался в морскую пехоту. В тренировочном лагере было тяжело, но он любил, когда тяжело. Ему все давалось играючи.
Командиры из морской пехоты хорошо помнили его: среди десантников он был лидером. Рвался получить все дополнительные виды подготовки, какие только можно: прыжки с парашютом, боевые действия в горных условиях, боевые действия в зимних условиях, снайперская школа, ничего не хотел упускать. Поэтому они не понимают, отчего он ушел. Прирожденный солдат, думали они, прямая дорога в сержанты.
Один из товарищей по команде вспоминает, что Качок всегда был дружелюбен и улыбчив, но не болтлив и ни с кем особо не сближался. Яростно защищал личное пространство. Однажды кто-то ради шутки улегся на его койку, и Качок его чуть не расплющил. Имел очень четкие границы, пересекать которые можно было лишь на свой страх и риск.
Миграционные записи свидетельствуют о том, что после увольнения из морской пехоты он несколько раз выезжал за границу. Жена Чэнь Ло после развода вернулась во Вьетнам, в небольшую деревню на севере; Качок ездил туда. Имеются их совместные фотографии. Полагаю, он нашел там нечто вроде семьи.
— Я видел фотографии в файлах, которые ты прислал. Вроде симпатичная женщина.
— Она приезжала к Чэнь Ло, когда тот переселился в дом ветеранов. По словам товарища по команде Качка, она явилась на базу с подарками для него. Качок был в диком восторге, водил ее повсюду, как экскурсовод. По всей видимости, она уже была тогда полная, и все принимали ее за его настоящую мать.
— Может быть, жизнь Качка сложилась бы иначе, проживи Чэнь Ло еще несколько лет.
— А ты видел ту фотку, где он носит мать на закорках?
— Итить твою, как ты их только нашел! Не уходи на пенсию, У, это твое призвание.
Однако о личной жизни Качка информации имелось мало. В морской пехоте зарплата у него была достойной, но не особо большой. Вместо того чтобы копить на женитьбу и покупку дома, как делали его товарищи, он не скупился: оплачивал расходы приемной матери во время ее визита на Тайвань, дополнительный уход за приемным отцом. Время от времени посещал подпольный бордель или хостес-бар, но никаких длительных связей до встречи с Мими не имел.
Они с Мими казались скорее соседями по квартире, чем влюбленной парой. Качок часто отлучался, и когда Мими интересовалась, куда он ездил, отвечал: «Просто были кое-какие дела. Обязанности. Тебе лучше не спрашивать».
И, в отличие от большинства женщин, Мими этим удовлетворялась.
— Эй, мы вычисляем жизнь покойника. Не раскрашивай историю сообразно собственному опыту.
— Это как же?
— В отличие от большинства женщин? Мы говорим о Мими, а не о твоей жене.
Трудно описать влияние Качка на жизнь Мими или как сильно она любила его за это. Она бросила работу хостес и устроилась помощницей в магазин одежды, принадлежавший ее подруге. Качок хотел, чтобы она открыла свое дело, а у Мими была бальная тетка, которой трудно стало управлять своим баром караоке. Бар перешел к Мими за двести штук. Качок просто исчез на пару дней и вернулся с наличными. И еще он взял на себя ежемесячные арендные платежи.
Она никогда не встречала таких мужчин, как он, сказала Мими. Ей давали деньги и подарки, но лишь для того, чтобы залучить в постель. Качок был другой. Ей пришлось соблазнить его, чтобы затащить в койку. Он хотел не секса, сказала она, а любви. Но его окружала стена, за которую не было ходу без приглашения.
Она и впрямь недоумевала, почему он никогда не говорит о своей работе или где живет, когда не с ней. Однажды она пошутила, что, должно быть, у него где-то есть жена. Он вытащил удостоверение личности, чтобы показать ей, что холост. Там же было указано, что он усыновлен: вот так она и узнала. Когда у него было время, он помогал в зале караоке, исполняя старые японские песни в жанре энка, а также композиции У Бая. Ему очень удавались меланхолические баллады о мужских чувствах. Старички обожали его.