Вкратце Джерико поведал судье о встрече со снайпером.
Бекет выслушал его, причем из его глаз исчезло обычное насмешливое выражение. Он уже слышал о только что закончившемся семейном совещании.
- Вы не можете ошибаться в этом вопросе, мистер Джерико? Ведь это действительно мог быть несчастный случай, неосторожный выстрел.
- Не мог. Каждый из этих выстрелов миновал меня не более чем на несколько дюймов. Стой я на месте или передвигайся, они бы преследовали меня. Судья Бекет, это было красноречивое предупреждение мне: хватит копаться в этом деле. Миссис Пелхам тоже предложила мне прекратить заниматься этим делом.
- Ну конечно. Бедная Алисия.
- Я лично не считаю, что это были мальчишки, решившие пострелять лягушек, или какие-то недисциплинированные подростки, которым вот так захотелось подразнить семью.
- Я тоже так не думаю, - сказал Бекет. - И вы здесь, как я понимаю, для того, чтобы спросить моего совета, что вам делать дальше?
- Нет, сэр. Не совсем так. Я приму любой совет, кроме одного. Я не намерен поворачиваться спиной к этому делу и уходить от него. Этого, кстати, не позволят ни мое любопытство, ни моя злость.
- Но ведь это же совершенно не ваше дело, мистер Джерико.
- После вчерашнего вечера оно стало таковым, сэр. Это ружье будет целиться мне в спину на протяжении всей моей жизни. Подобное положение меня никак не устраивает. Мне потребуется помощь, но если я не найду ее, то пойду и один.
Бекет поднялся из своего кресла, подошел к одному из окон, долго смотрел на трехрядное шоссе - гордость Фэйерчайлда, - позвенел монетами в кармане, наконец заговорил:
- Мне кажется, я знаю, чего именно вы ждете от меня. Я потратил десять лет на то, чтобы помочь Алисии и семье пережить прошлое. Вы хотите, чтобы я помог вам вновь всколыхнуть эту проблему?
- Правда, судья Бекет, которую пока так и не отыскали, лежит где-то на поверхности. И убийца тоже не стал бы стрелять в меня, не будь он уверен в том, что я могу наткнуться на эту правду. Но если бы я мог наткнуться на нее, то это же мог бы сделать и кто-то еще. Поэтому мы знаем, что убийца лишь выжидал и наблюдал все это время. И я отнюдь не единственный, кто в опасности. Любой, кто способен нанести по нему удар - если ему удастся сделать это, - окажется на линии огня.
- Но ведь подобными делами должна заниматься полиция?
- Безусловно, но мне лично полицейская логика представляется так: не смогли схватить преступника, так надо спрятать его, да поосновательней. Чего бы мне хотелось, судья Бекет, так это вернуться к старому делу. Полиция уже сделала все что смогла. Может, свежий взгляд чему-то поможет... - Он пожал своими широкими плечами.
Бекет отошел от окна.
- Ни одному из нас не доставит вреда, если мы просто поговорим, сказал он. - После этого мы решим, что делать дальше. Я к вашим услугам, мистер Джерико.
Джерико наклонился вперед.
- Мотив, - сказал он. - Почему, вы считаете, был убит доктор Пелхам? Бекет медленно покачал головой. - Деньги, которые, как известно, лежат в основе большинства преступлений, в данном случае роли не играли. Старик задолго до смерти переписал все свое имущество на Алисию и детей. Так что они уже получали то, что им причиталось.
- Не думаю, судья Бекет, что соглашусь с вашим утверждением, будто в основе большинства убийств лежат деньги. При этом я не говорю об убийствах, являющихся последствием других преступлений, типа ограбления.
Тим Бекет просмотрел содержимое нескольких зеленых выдвижных ящиков, располагавшихся в углу его кабинета. Вид у него был усталый.
- Я не уголовный адвокат, мистер Джерико. В основном я занимаюсь делами, связанными с недвижимостью. Я составляю завещания для живых и стараюсь сделать все, чтобы после кончины богатого родственника их желания осуществились. Кстати, вас сильно удивит, если я скажу, что часто вижу кошмары? Те самые кошмары, которые порождены гнетущими сомнениями, будто некий друг или просто клиент скончались не от тех причин, которые указаны в их свидетельствах о смерти. Старые мужчина или женщина падают с лестницы и в итоге умирают. Это естественно? Возможно. В середине ночи человеку делают неправильный укол. Подобное возможно? Вероятно. В подобных делах, мистер Джерико, содержатся десятки вопросов. И в каждом деле, где подозрения оправдываются, мотивом оказываются деньги. Я с некоторым облегчением отмечаю отсутствие этого мотива в деле Старика. Дом его пребывал в полном порядке. От его смерти никто бы ничего не выгадал. Но вас ведь не интересуют дискуссии на философские темы, правильно? "Каков был мотив?" - спросили вы. Отсутствие мотива подставляло под удар всех, кто занимался этим расследованием. В том же самом кресле, где сидите сейчас вы, мистер Джерико, сидели и полицейские, и частные детективы, и все они задавали те же самые вопросы. И никто из них не предложил ничего разумного.
- И все же по меньшей мере два члена семьи в беседах со мной не выразили большой и пылкой любви к доктору Пелхаму.
Бекет рассмеялся:
- Вы разговаривали с Фредом и Артуром. Вы видели двух маленьких мальчиков, которые изображают из себя взрослых, как только отец поворачивается к ним спиной. Так вот, уверяю вас, что, когда Старик был еще жив, они вели себя с ним с подчеркнутой почтительностью.
- Послушайте, господин судья, а почему бы вам не рассказать мне вашу версию случившегося?
Бекет медленно кивнул, но начал не сразу.
- Видите ли, мистер Джерико, моя официальная позиция и мое личное желание заключались в том, чтобы оберегать и умиротворять семью моего старого друга. Я всегда искал способы защитить их, а не высказывать какие-то обвинения. Тем не менее мне довелось быть в курсе большинства подозрений и обвинений, поэтому я в состоянии рассказать о них не меньше чем любой другой.
Он помолчал, сомкнув кончики пальцев, после чего продолжил:
- Как я уже говорил вам, мистер Джерико, в тот последний день жизни Старика я играл с ним в теннис. Он был в прекрасном настроении и постоянно подтрунивал над моей неспособностью принять его подачу. Для семидесятилетнего человека он был в прекрасной форме. Разумеется, он уже не мог передвигаться по корту с той же скоростью, которой обладал в годы расцвета, но мяч принимал отменно и мог нанести мощный ответный удар. Он мог так загонять вас по корту, что вам оставалось только отбиваться. А выигрывать он любил. И еще он любил лето и солнечную погоду. Я говорю вам это только для того, чтобы подчеркнуть: у него не было никаких оснований для серьезных тревог или волнений. Где-то примерно в пять часов того дня мы с ним распрощались. Примерно в два часа ночи меня разбудил телефонный звонок. Звонила Алисия Пелхам. По холодным, тщательно контролируемым интонациям ее голоса я понял, что случилось нечто страшное. "Фредерика убили, - сказала она. - Вы нам нужны, Тим".