- Вы мне очень понравились, - сказал Джерико.
- Не можем ли мы вернуться к тем временам и начать все сначала?
- Нет. Не сейчас. И вообще.
- Джонни, Джонни, Джонни! Я просто не понимаю. Мы мужчина и женщина, и желаем одного и того же.
- Думаю, что это все же не так, - мягко проговорил Джерико. - Вам нужно подтверждение в том, что вы женщина. Я же не нуждаюсь в доказательствах того, что я мужчина. Клинический случай. Вы становитесь пациентом, а я доктором. Не думаю, чтобы это заняло у нас с вами слишком много времени. Свою фразу он смягчил улыбкой. - Если это не клинический инцидент, мы остаемся просто мужчиной и женщиной, и вы можете в любой момент сбежать от меня.
Луиза отвернулась:
- У вас есть поразительный дар - заставлять меня чувствовать себя дешевкой.
- Я делаю все возможное, чтобы вы не чувствовали себя дешевкой, ответил он. - Если нам удастся сделать так, чтобы вы почувствовали себя свободной и захотели бы делать правильные вещи ради правильных целей, то мы сможем договориться. Луиза, вы мне очень нравитесь. Чувство это появилось уже давно. И когда-нибудь наступит этот момент - совершенно естественно и прекрасно, - когда о нем и никаких слов говорить не придется.
- В тот первый день я думала, что он уже наступил, - нетвердым голосом проговорила Луиза.
- Вы упустили одну деталь, Луиза. Чтобы любовный акт принес истинное наслаждение, в нем обязательно должна присутствовать нежность. А она не приходит в считанные секунды. Мы можем заняться этим прямо здесь и сейчас, на этом вот диване, и это снимет с каждого из нас определенную порцию напряжения. Но на следующий день мы почувствуем себя опустошенными, разочарованными и сожалеющими о том, что все это случилось.
- Вам бы надо было вступить в какой-нибудь монашеский орден, - резко проговорила Луиза.
Джерико усмехнулся:
- Когда-нибудь я напомню вам об этом.
Луиза с побледневшим лицом встала со стула.
- Спасибо за лекцию о любви и страсти, - сказала она жестким и холодным тоном, напоминая в эту минуту свою мать. - Мне кажется, что я бы предпочла не проводить остаток вечера с вами, Джонни. Иначе вам может прийти в голову мысль рассказать мне все, что вы знаете о женщинах.
- Да разве кто-то что-то знает о женщинах? - все так же улыбаясь, спросил Джерико. - Мужчин еще можно разделить на какие-то типы, но я никогда не встречал двух похожих женщин. Именно это и делает каждую из вас обворожительной. Именно поэтому каждый мужчина втайне думает, что нашел именно ту, единственную в мире женщину, которая предназначена для него. По этой же причине, в частности, ваш бывший муж не может отвести от вас своих глаз. Вы были, остаетесь и всегда будете единственной для него женщиной.
- У меня, похоже, дар соблазнять не "тех" мужчин и не уметь привлекать тех, кого надо, - сказала Луиза. - Спокойной ночи, Джонни. Завтра я постараюсь проявить к вам доброе сестринское отношение. Сегодня, боюсь, я к этому не способна.
Оставшись один в библиотеке, Джерико уселся в широкое кожаное кресло и принялся методично набивать трубку, после чего раскурил ее. Он досадовал на себя за то, что вел себя с Луизой как напыщенный барин, что не нашел вовремя слов, чтобы сказать, что хочет ее, причем не просто из сиюминутно возникшего желания. Их отношения были гораздо сложнее.
В глубине души возник импульс сейчас же встать, подняться наверх, упаковать свои вещи и бросить всю эту затею с делом Пелхама. За полтора дня он не пришел практически ни к какому результату. Перед глазами маячили черные или белые изображения Старика. Ну хорошо, представим, что он наткнулся на некий секрет, который был сокрыт на протяжении десяти лет и который в конце концов привел к убийству. Освободит ли это Луизу? Облегчит ли жизнь остальных членов семьи? Да, от снайпера он наверняка их спасет, но станет ли их жизнь от этого более благополучной? Не станут ли они, подобно Алисии, с презрением относиться к пришельцу, пожелавшему покопаться в их старом гардеробе? Не сорвет ли это его планы на последующие отношения с Луизой?
Он встал со стула и принялся безостановочно вышагивать по комнате, плотно сжав зубами мундштук трубки. Судья Бекет рассказывал ему о периодически повторяющихся кошмарах, вызванных раздумьями о невыясненных причинах смерти. Джерико задавался вопросом, сможет ли он бросить сейчас это дело и смириться с мыслью о том, что тайна Пелхама так и останется неразрешенной. Неразгаданная загадка будет постоянно маячить перед ним и требовать максимальной концентрации внимания.
Он должен был найти ответ - не для Пелхамов, а в первую очередь для себя самого.
Придя к этому выводу, он услышал ружейный выстрел, донесшийся откуда-то с наружной территории. На мгновение он застыл на месте, после чего по окнам библиотеки скользнули лучи автомобильных фар и послышался звук, обычно сопровождающий столкновение машины с чем-то прочным. Тут же раздался звон разбиваемого стекла.
Где-то закричала женщина.
Джерико бросился к входным дверям и выбежал в лунную ночь. В нескольких метрах от него на подъездной дорожке стояла машина, в каком-то бездумии уставившись фарами в небо.
За спиной Джерико снова раздался женский крик.
Он бросился к машине. Оказалось, что она врезалась в старый вяз, едва ли не въехав на него, отчего фары и светили в небо. Правое переднее колесо продолжало бесцельно вращаться.
Джерико заглянул в кабину и внезапно вздрогнул от увиденного. Руль машины глубоко врезался в грудь Артура Фроста, практически разворотив ее. Разбитое стекло оставило на лице и шее кровавые раны.
Джерико протянул руку мимо разбитого тела Артура и отключил двигатель.
За его спиной снова послышался женский вопль, зовущий Артура, - это была его жена Джорджиана. Она бросилась было к двери машины, но Джерико остановил ее.
- Джорджиана, - спокойно произнес он, удерживая ее порывы, - мы уже ничем не сможем ему помочь.
- Откуда вы знаете? Вы же не врач!
- Джорджиана, вы слышали ружейный выстрел? - Джерико говорил спокойно, но при этом похолодел от гнева. - Вот почему он врезался в дерево. Боюсь, что наш друг снайпер достал его.
Часть третья
Глава 1
Джорджиана, казалось, повисла на руках Джерико. Он удерживал ее, смотря мимо, в ночь. Над входом в "Манс" неожиданно загорелись огни и он увидел Луизу в махровом халате, поспешно направлявшуюся к ним. Лунный свет словно застыл. В комнате Алисии на втором этаже "Манса" по-прежнему горел свет.