– Что-то у нас не так? – я натянуто улыбнулся, пожимая ему руку.
Лепски покачал головой.
– Теперь вы можете представить себе, каково быть полицейским. Если приезжаешь к кому-то в дом, тебя встречают, словно ты намерен кого-то арестовать. Из-за этого мы ни с кем не общаемся. Я просто превратился в затворника… как я и говорил миссис Бенсон. Все у вас в полном порядке, дружище. Я разминулся с вами не больше чем на четверть часа. Миссис Бенсон была одна, мы разговорились, и время пролетело незаметно. Полагаю, моя жена уже беспокоится, куда я запропастился.
– Вы хотели поговорить со мной? – напряжение не отпускало. В голове вертелись слова Саванто: «…никто не должен знать… особенно полиция».
– Джей, принести тебе коку? – спросила Люси. – Пожалуйста, присядьте, мистер Лепски.
– Конечно, выпью с удовольствием, – ответил я. – Садитесь, мистер Лепски.
Лепски опустился в кресло. Люси ушла на кухню, а я сел на стул с высокой спинкой, лицом к полицейскому.
– Я задержу вас лишь на несколько минут, – начал тот. – Я бы не приехал так поздно, но одно цеплялось за другое, и раньше не получилось.
– Ничего страшного. Я рад, что составили компанию моей жене. Место тут тихое, рядом никого нет, – я достал из пачки сигарету, закурил. – Я уезжал по делам.
– Да… миссис Бенсон сказала мне.
Что еще она ему сказала? Я даже вспотел.
Люси принесла стакан коки.
– Мистер Лепски хочет попрактиковаться в стрельбе. Но я сказала ему, что в ближайшие две недели ты будешь занят, потому что взял ученика, которому должен посвятить все свободное время.
Я отпил коки. Во рту у меня пересохло.
– Скоро у меня экзамены на присвоение очередного звания, – пояснил Лепски. – Стреляю я метко, но лишние баллы не помешают. Вот я и хотел, чтобы вы дали мне несколько уроков.
– С удовольствием, но сейчас не могу, – я смотрел на кубики льда, плавающие в темной коке. – В ближайшие две недели я действительно буду занят. Вы сможете подождать?
Прозрачно-синие глаза вновь уставились на меня.
– То есть вы взяли ученика, с которым будете заниматься с утра и до вечера в течение двух недель?
– Совершенно верно. Вы сможете подождать? Через две недели я готов вам помочь.
– Экзамен по стрельбе у меня в конце месяца.
– Я смогу позаниматься с вами два или три часа двадцать девятого числа. В удобное для вас время. Этого хватит, не так ли?
Он потер шею, задумчиво глядя на меня.
– Наверное, хватит. Как насчет шести вечера двадцать девятого, если только я не позвоню и откажусь?
– Пойдет, – я встал. – Жду вас у себя.
Лепски допил коку, также поднялся.
– Я вижу, вы занялись покраской.
– Да, хочется немного подновить школу.
– Нужное дело. Ник Льюис – мой давний друг. Он учил меня стрелять. Знаете, я никогда не думал, что он продаст школу. Вы здесь уже четыре месяца? Получается?
– Пока трудно сказать. Мы еще осваиваемся.
– Все будет хорошо. У вас блестящая репутация. Вы ведь считаетесь лучшим стрелком в армии?
– Теперь уже нет. Но год назад был вторым.
– О-го-го. Уж в армии-то стрелять умеют, – прозрачно-синие глаза вновь вонзились в меня. – Я слышал, вы были снайпером.
– Совершенно верно.
– Не хотел бы я заниматься этим делом, но полагаю, снайпер должен стрелять быстро и точно.
– Полностью с вами согласен.
– Этот ваш ученик, должно быть, туповат, раз уж вы должны уделить ему две недели, чтобы научить его стрелять, или он хочет стрелять так же хорошо, как и вы?
– Причуда богача. Вы понимаете, о чем я говорю. У него есть деньги, и он хочет, чтобы ему не мешали. Я не жалуюсь.
– Я его знаю?
– Едва ли. Он здесь на отдыхе.
Лепски кивнул.
– Да… богачей здесь хватает. Денег у них больше, чем мозгов, вот они и не знают, чем себя занять, – у двери мы вновь пожали друг другу руки. – Если я не позвоню, то буду у вас двадцать девятого, ровно в шесть.
– Договорились. Спасибо вам, что составили компанию моей жене.
Он улыбнулся.
– Поговорить с ней – одно удовольствие.
Люси тоже подошла к двери, и мы постояли, пока он не уехал. Я достал из кармана носовой платок и вытер потные ладони, затем закрыл дверь, запер ее на ключ и вслед за Люси вернулся в гостиную.
– Надеюсь, что я не сказала ему ничего лишнего, Джей? – озабоченно спросила она. – На тебе лица нет. Но я подумала, лучше сразу сказать ему, что ты занят.
– Все нормально, – я присел к столу. – И надо же ему было приехать именно сегодня.
– А что такое?
Помявшись, я пересказал ей разговор с Саванто. Поначалу я уже решил ничего ей не говорить, но потом передумал.
Люси слушала внимательно, зажав руки между коленей, широко раскрыв глаза.
– Теперь ты понимаешь, какие могут возникнуть осложнения, – заключил я. – Мы никому не должны говорить ни о Тимотео, ни об его отце, ни о наших занятиях в тире.
– А вдруг полиция арестует тебя, если узнает, что ты учил стрелять человека, которому суд запретил брать в руки ружье? – спросила она.
– Разумеется, нет. Я всегда могу сказать, что не имел об этом ни малейшего понятия.
– Но, Джей, ты же все знаешь!
– Доказать это невозможно.
– Я тоже знаю. Неужели ты думаешь, что я буду лгать полиции, если меня спросят об этом?
Я встал, зашагал по комнате.
– Я должен заработать эти деньги. Надеюсь, ты мне в этом поможешь.
– И моя помощь будет заключаться в том, что я буду лгать полиции?
Я остановился у стола.
– Посмотри, – я достал из кармана конверт, вынул из него облигацию, положил на стол. – Посмотри.
Люси встала, подошла к столу, склонилась над облигацией. Ее длинные белокурые волосы упали вниз, скрывая лицо. Она выпрямилась, взглянула на меня.