О занозе номер три Олег пытался пока не думать. Это было трудно еще и потому, что она маячила перед глазами каждый день. Проводник. Мысли о нем Олег прогонял, поскольку терпеть не мог ломать голову над заведомо нерешаемыми задачами. А Элм — так назвался проводник — был как раз такой задачей, по крайней мере, с точки зрения человеческой логики. Впрочем, в Академии в свое время учили: если задача нерешаема, значит вы неправильно ее сформулировали… Вот только данных для формулировки у Олега не было, а сам оборотень добавлять их как-то не спешил.
Для начала Олегу пришлось проводить натуральный ликбез среди тех, кто из Крепости, убеждая забыть навсегда слово «Голливуд». Ну не перекидываются здешние оборотни волками! И медведями, и прочей живностью тоже. Уж по крайней мере, не на людях — во всяком случае, в Вундерланде ничего подобного о них не рассказывают. То, что любое зверье их действительно без слов понимает, можно считать фактом. По слухам, собираются изредка где-то в чащобах для своих загадочных полуночных бдений — и не обязательно в полнолуние. Одно слово — Изначальные. Старшая Кровь — вроде эльфов в Преисподней или… или тех же сарацинов, сообразил Олег почти сразу. Во всяком случае, когда команда из Крепости проводника увидела, хиханьки и хаханьки сразу закончились — переглянулся народ этак понимающе, и с тех пор к проводнику относится с подчеркнутым уважением…
Во всяком случае, бонус несомненный — прав был Филин, охранная грамота. На маршруте отряд, сопровождаемый Старшей Кровью, автоматически становится неприкосновенным для всевозможных бандюков и местных магнатов, не говоря уж о голодных волках. Впрочем, и так — что с бродячих комедиантов взять? Пусть себе едут… Олег, конечно, далеко не был уверен, что присутствие оборотня остановит безбашенную десантуру, налетевшую на Крепость… Но пока бог миловал.
В общем-то и внешне оборотень собой ничего такого уж сказочного не являл: невысокий жилистый парень, на глазок примерно ровесник Олегу, только глаз желтый, кошачий. А вот для Волны непроницаем абсолютно — Олег в первый же день рискнул и попытался его прозвонить. Элм и ухом не повел. «Послушать» его как раз удалось, но Олег так понял, что лучше б ему этого не делать — то, что он «услышал», определенно было музыкой, вот только воспринимать ее мозг отказывался. По каким-то другим законам эта музыка построена, и основной инструментал — ветер и дождь…
Объяснять оборотень ничего не объяснял и вообще по большей части помалкивал. Дескать, я ваш проводник, хотите — принимайте как данность, не хотите — дело ваше. С одной стороны, такой расклад Олега устраивал, с другой — смущал до крайности. Вообще, Старшая Кровь старается от человечьего племени подальше держаться и в людские дела не вмешиваться. Но уж если вмешалась — стало быть, эта самая, прости господи, миссия впрямую их затрагивает, и узнать о ней они озаботились заранее — во всяком случае, раньше самого Олега. Только вот розоветь от гордости ни в малейшей степени не тянуло. Уже и то радует, что подлянки со стороны оборотня не предвидится. Старшая Кровь — она вообще всяких ухищрений чурается, особенно в отношениях с людьми. Ниже, понимаете ли, их достоинства.
Вообще-то был и еще один фактор, Олегу непонятный. Два фургона, запряженных волами, — ну, можно себе представить скорость этакого каравана, волы иноходью не бегают… Чуть медленнее среднего пешехода, так что, по подсчетам Олега, до Хельхайма предстояло переть чуть ли не месяц. Однако, сверяясь с картой, он видел, что движутся они минимум вдвое быстрее. Объяснений, конечно, у него не было, да и быть не могло.
Он отодвинул упершийся в бок приклад арбалета. Из оружия, конечно, что бог послал — не пристало скоморохам вооруженными шастать (ножи не в счет). Джордж, конечно, попытался было нацепить перевязь с коротким мечом — но Стас, умница, поставил «стража» с этим мечом в стойку, сам вооружился палкой, велел защищаться и без всякой жалости надавал «мечнику» по ребрам. Правильно: не умеешь, не хватайся.
Джейн заворочалась на свертке одеял, что-то пробормотала в полусне. Олег откинул кошму и соскочил на хрусткий наст. Ветер хлопал мерзлой парусиной в ярких заплатах, натянутой на ободья, Джордж вышагивал рядом с фургоном, придерживаясь за борт. Он оглянулся на Олега, но ничего не сказал — лишнюю болтливость здесь как-то сразу выветривает… Черный ельник, пока не засыпанный — припорошенный снегом, стискивал с боков полузаброшенный тракт, построенный во времена вовсе уж незапамятные и оттого считавшийся «дурным местом». Впрочем, ни купчишек, ни разбойничков это сроду не смущало, и движение, как понял Олег, тут было довольно бойкое — ни к чему быть Чингачгуком, чтоб разглядеть свежие следы копыт и колес.