– Что и говорить, картина получилась интересная, – сказал Джерико. – Выходит, он предал буквально всех. Но ведь на это дело можно посмотреть и с другой стороны – все предали его самого.
Артур рассмеялся:
– Я вижу, что «истинные верующие» уже побывали у вас. Так вот, я не принимаю всех этих разговоров о какой-то «сущности», некоем «общем знаменателе», которые, по словам Джорджи, вы якобы разыскиваете. Просто нарисуйте его лицо таким, каким оно было, а мы уж сами прилепим ослиный хвост к тому месту, где, как нам кажется, он должен располагаться.
– Д-д-доброе утро, – сказал появившийся в дверях Уолтер.
Артур хмуро посмотрел на сына.
– И где же ты, паренек, был, когда я пришел вчера вечером?
– С-с-спал, – ответил Уолтер. Он смотрел на Джерико, и в его глазах светилось отчетливое возбуждение. – Эти в-в-выстрелы, о к-которых вы вчера говорили, м-мистер Джерико. Я нах-х-ходился как раз снаружи. Там на деревьях ос-с-стались три или ч-четыре следа от пуль. П-похоже, кто-то б-буквально поливал свинцом м-местность. Уд-дивительно, что никто не п-пострадал.
– Мой Бог, Фред, похоже, основательно накачался! – проговорил Артур.
Судя по всему, Уолтер был не на шутку возбужден своим открытием. Он настоял на том, чтобы Артур и Джерико вышли с ним наружу и сами осмотрели деревья. Джерико, который находился в непосредственной близости от того места, где прозвучали выстрелы, пошел по дорожке. Было ясно, что Уолтера не удастся заставить сохранить все в тайне, не посвятив его в подоплеку этой истории. В противном случае и Артур, и Уолтер, и все остальные могут насторожиться. Так что фишки в этой игре должны были расположиться так, как им полагалось.
Парень и его отец, похоже, с готовностью восприняли версию о том, что пальбу устроил перепивший Фред. Ни один из них, казалось, даже не рассматривал иной версии.
– А Фред неплохо развлекся этой ночью, – весело проговорил Артур. – Джорджи сказала мне накануне, что он уехал на одну из своих партий в бридж – это его стандартное объяснение Мадам, когда он собирается уйти в загул или предпринять очередную неудачную попытку приударить за одной из несчастных местных матрон. Наш Фредди всегда выбирает замужних – с ними безопаснее.
– И местные мужья не возражают? – сухо спросил Джерико.
– Наверное, возражают, но им никогда не приходит в голову подозревать Фредди. Возможно, в чем-то они и правы. Вполне допускаю, что он только притворяется донжуаном.
Уолтер бегал вокруг как гончая собака, обследуя окружающие деревья и то и дело пробегая по лужайке в сторону Саут-Холла. Наконец он доложил, что нашел место за углом общежития, откуда могла вестись стрельба.
– Уг-г-ол прекрасно соответ-т-тсвует, ч-ч-тобы попасть в оба дерева, – доложил он, с триумфом поднимая руку. – В-вот, нашел это в т-траве. Похоже, что н-несколько выстрелов были сдел-ланы в землю. – У него в руке была почти неповрежденная пуля от снайперской винтовки. – Баллистики н-н-наверняка смогут ч-что-то по ней узнать.
– О чем ты говоришь? Баллистики, – проговорил Артур. – Никакого преступления не совершено. Разумеется, Фредди мог подстрелить кого-нибудь, если бы он оказался в пределах видимости. Но этого же не случилось, так что единственное, что нам остается, это заставить Фреда – с помощью Мадам – развязать язык.
– Это оп-пасно, – сказал Уолтер. – Я б-был в эллинге, и м-мистер Джер-рико тоже приходил, выяснить, что п-произошло. Он мог бы об-боих нас подстрелить, ес-сли бы не остановился.
– Ну ничего, Фредди мы устроим хорошую проверку, – сказал Артур. – Ему дорого обойдутся все эти «игры в бридж». Балда безмозглая!
Джерико всматривался в черты лиц отца и сына, его внимание привлекли глаза Фроста-младшего – голубые и жесткие. И все же было в них обоих что-то детское. Казалось, оба получали какое-то удовольствие от этой истории с Фредом – дядей Фредом, зятем Фредом. Артур назвал себя «чужаком». По всей вероятности, Уолтер тоже не считал себя полноправным членом семьи. Каково же было истинным Пелхамам жить под одной крышей с обоими Фростами, для которых вечное стремление одержать победу над кланом превратилось в своего рода спорт. А тут еще старый Берт, который, если верить Фреду, собирался всех «пришпилить, как букашек». Джерико не пришлось долго копать, чтобы наткнуться на целые пласты застарелой ненависти.
На этот раз отец и сын Фрост, забыв о собственных натянутых отношениях, похоже, решили заключить союз, почуяв блестящую возможность посадить в лужу Фреда Пелхама.
– Лучше р-рассказ-зать обо всем бабушке, – сказал Уолтер.
– Ну конечно же, дорогой, конечно, – сказал Артур и подмигнул Джерико. – Развлечения и игры подобного рода в наших краях встречаются нечасто. Когда самодовольный ханжа совершает «ляп», мы сразу же обращаем на это внимание. Но в итоге получается так, что он восседает на троне, а нам остается провести остаток дней в тюрьме, да еще и зализывая раны.
Уолтер прямо места себе не находил, желая как можно скорее вернуться в дом. Застенчивая беззащитность, которую Джерико видел в нем до этого, сменилась поистине демоническим желанием причинить кому-нибудь вред. Наблюдать это было неприятно.
Артур прошел мимо Джерико – руки в карманах пиджака, на лице самодовольная ухмылка.
– Они всегда считали, что подстрелить Старика с расстояния пятидесяти ярдов, всадив ему пулю между глаз, мог только профессионал высшей пробы. Если бы спросили меня, то я бы сказал им, что это мог быть чистейшей воды несчастный случай. Кто-то упражнялся с ружьем, и вот в итоге все выглядит как прицельный выстрел, когда на самом деле человеку просто не повезло.
– И вы верите в это? – спросил Джерико, удивленный предположением, которое ему до этого еще никто не высказывал.
– А почему бы нет? Оружием в этих местах пользуются довольно часто. Вы можете вывести на стрельбище мою слепую бабушку, и, если позволите ей палить без передышки, она может попасть в десятку. Если бы тот жалкий сукин сын, который подстрелил Старика, вовремя вышел и заявил, что произошел несчастный случай, мы все бы могли вести нормальную жизнь, а не терзаться год от года сомнениями и подозрениями.
– Однако полиция не приняла вашу теорию?
– Ну что вы! После двух недель безуспешных поисков убийцы они все же согласились рассмотреть ее. Но к тому времени, если я прав, преступник был уже слишком напуган, чтобы заявить о себе.
– Давайте разберемся с Фредом, – сказал Джерико. – Вы действительно хотите заставить меня поверить в то, что когда он основательно накачается, то начинает палить по окружающим деревьям?
Артур лукаво улыбнулся:
– Я не говорю, что это было, но это могло быть. Он часто выходит на стрельбище по ночам, когда там никого нет. В общем-то я испытываю жалость к этому тупому ублюдку. Он никогда и ни в чем не мог сравниться со Стариком. Тот подбил сотни, может быть, даже тысячи целей на стрельбище. Не думаю, чтобы Фред вообще знал, сколько целей он поразил. И поскольку он постоянно проигрывает, он старается выступать по ночам. И к тому же перед этим основательно напивается, что, разумеется, лишает затею всякого смысла. Старик мог превзойти его во всем – в стрельбе, в обаянии, в любви. Единственная сфера, где Фред мог посоперничать со Стариком, это отрицание правды. Оба были отменными лжецами.
– Вы просто поражаете меня, Артур, – сказал Джерико. – Никто бы не смог нарисовать более мрачный портрет доктора Пелхама. Мне кажется, что по этой части вы с Фредом находитесь в одной команде.
– Ну, я все же признаю, что Старик имел некоторые положительные качества, – сказал Артур.
– Какие же?
– Вы обратили внимание на то, что я употребил слово «качества», а не «достоинства»? – спросил Артур. – Его можно любить или не любить, но он создал здесь школу. У него был дар собирать вокруг себя приличных людей – учителей, административный персонал. Он умел делать деньги. Четыре миллиона, которые он получил от своей связи с Марго Стэндиш, все прирастали и прирастали. Обманщика он мог вычислить за милю от себя. Но, как мы привыкли говорить еще детьми, ты сам должен быть таким, чтобы распознать себе подобного. Большего я сейчас вам, пожалуй, не скажу.