Джерико уложил свои чемоданы в багажник красного «мерседеса», когда солнце только еще поднималось из-за горизонта. Утро было прохладным, а трава сгибалась под тяжестью росы.
С чувством исполненного долга он покинул библиотеку после того, как изложил свое видение произошедшего, прошел в отведенную ему комнату и занялся упаковкой чемоданов. Ему удалось найти ответы, за которыми приехал в Пелхам-Холл, и теперь он хотел как можно скорее вернуться домой и заняться любимой работой.
Он уже открывал дверцу машины, когда на пороге дома в бежевой курточке появилась Луиза. Она окликнула Джерико, сбежала по ступенькам крыльца и протянула к Джерико руки.
– Алисия мне только что рассказала, – произнесла Луиза. – Я имею в виду, нашу семейную тайну.
Джерико взял ее руки и, крепко сжав их, сказал:
– Ведь ничего ужасного в этой истории нет. Правда? Ты – плод большой любви, и тебя все любили и продолжают любить. А что еще человеку нужно?
– Бедняжка Джорджиана.
– Да, действительно бедняжка. Мне очень жаль ее.
– А что теперь с ней будет?
Лицо Джерико стало серьезным.
– Трудно сказать, как отнесутся к ней судьи, – ответил он. – Будем надеяться на благосклонность правосудия и ее медицинское освидетельствование.
Луиза прильнула к Джерико и положила свою светлую головку ему на плечо.
– У меня такое чувство, будто я заново родилась, – сказала она. – Знаешь, Джонни, я хочу побольше узнать о своей матери.
– Да?
– Ты мне в этом поможешь?
– Конечно. В любое время, – ответил Джерико и нежно поцеловал ее в губы. – Послушайся моего совета, дорогая. Попробуй взглянуть на своего бывшего мужа другими глазами. Он же прекрасный человек.
– Джонни, ты опять меня отвергаешь?
– Радость моя, я просто даю тебе хороший совет. Тебе нужен тот, за кого будешь крепко держаться. А я никак не соответствую этому требованию. Помнишь, как началось наше знакомство? Ты сказала, что ты такая, какой тебя сделали окружавшие тебя люди. Я тебе возразил и только теперь понял, что был совершенно не прав. Меня же тоже сделало мое окружение. Ты, Джорджиана, Алисия, Фред и Уолтер носите в себе отпечатки воспитания Старика. – Джерико улыбнулся, а затем добавил: – Когда вы, мадам, окончательно в себе разберетесь, поймете, что вам действительно нужно, тогда приезжайте ко мне и посмотрите на мои гравюры.
Луиза прижалась подбородком к щеке Джерико.
– Да, Джонни, я приеду к тебе. Обязательно приеду, – нежно прошептала она.
ШЕСТИПАЛАЯ
Часть первая
Глава 1
– Надеюсь, вы меня поймете, мистер Джерико, – сказал парень.
– Я попытаюсь, – поглаживая свою ярко-рыжую бородку, произнес Джерико.
– Начну с того, что в доме было жутко жарко. Все двери и окна закрыты. В центре горел открытый камин, какие обычно делают в домиках для лыжников. Его покрывает сверху металлический кожух с вытяжной трубой, через которую выходит дым, но внизу все открыто. В камине горели здоровенные метровые поленья. К камину то и дело подбегал мальчишка и бросал туда всякую горючую ерунду – щепки, пакеты и пустые картонные коробки. Не знаю, зачем надо было топить камин, когда на улице и так жарко. В зале собралось человек двести. Одни сидели на циновках, другие лежали на матрацах. И все обливались потом. Это было нечто!
– Продолжай, – сказал Джерико.
– Стены переливались всеми цветами радуги. Словно ты травки накурился. Кто-то додумался брызнуть на линзы прожекторов воду, вот у них и получилась такая креза. Из шести динамиков гремела музыка. Струнные и ударные. Представляете, какой стоял грохот. Мне казалось, у меня барабанные перепонки лопнут.
– Но ты все равно не ушел.
– Конечно нет. Я ждал выступления Линды.
– Вот о нем и расскажи, – попросил Джерико и, нахмурившись, сдвинул свои рыжие брови.
– Она вышла на подиум обнаженная. Вообразите себе, совершенно голая!
– Извини. Не понял.
– Ну, на ней ничего не было.
– Она предстала в таком виде перед зрителями?
– Да. А что в этом удивительного, мистер Джерико? Вы же знаете, что она натурщица. Она же вам одно время позировала. Так что это ее совсем не смущало. Неподалеку от подиума ее ждали трое хиппи. У каждого из них было по ведру краски: красной, зеленой и фиолетовой. Ведра огромные – ну, как у маляров. И вот они начали раскрашивать Линду. Вымазали они ее всю, даже волосы, так что она стала похожей на инопланетянку. Круто! Публика визжала от восторга и топталась в такт музыке. Пятна света метались по ее телу. Тогда остальные тоже схватили ведра и стали плескать на нее краску.
– И это называется хеппенингом? – спросил Джерико.
– Именно, – ответил парень. – Правда, есть словечко позабавнее: моментальная эстетика.
– Боже ты мой! – пробормотал Джерико.
– А затем началось такое… – продолжил парень.
– А что, на этом хеппенинг разве не закончился?
– Оно в программу не входило, – ответил парень и осторожно коснулся кончиками пальцев правого века. Под его затекшим глазом темнел огромный синяк. – В зал ворвались какие-то молодчики, человек пятьдесят, с дубинками в руках. Они принялись бить ими всех подряд, а тех, кто лежал, еще и топтали ногами. Зрители, только что визжавшие от восторга, принялись истерично кричать.
– А что за дубинки были у тех ребят? – поинтересовался Джерико.
– Ну, такие, вроде полицейских жезлов, – ответил парень. – Причем все одинаковые. Похоже, они купили их специально для этого случая.
– На них была какая-нибудь форма?
– Вообще-то нет. Темные рубашки: синие и черные. Но у каждого на руке, повыше локтя, был белый носовой платок. Наверное, чтобы в суматохе не спутать своих и чужих.
– Ну а что дальше? – спросил Джерико.
– Зрители кинулись к выходу. В панике, прямо по тем, кто не успел подняться, как при пожаре. А музыка продолжала греметь. Я был в конце зала и попытался пробраться к Линде. Без толку. Она, вымазанная разноцветными красками, продолжала стоять на подиуме. Затем я увидел, как к ней подбежали двое этих типов, схватили ее и через запасной выход потащили на улицу. – Голос парня дрогнул. – Линда отчаянно кричала, звала на помощь. Я кинулся к ней, но тут меня кто-то ударил по голове. Я потерял сознание, а когда очнулся, музыка уже не играла. Вокруг все еще кричали люди, однако мне показалось, что в зале стало совсем тихо. Зрители выскакивали на улицу, садились в машины и удирали. Я видел, что многие из них были сильно избиты. Вскоре приехали полицейские.
– И чем они занялись?
– На проезжей части рядом с домом образовалась пробка, и они попытались наладить движение, – ответил парень. – Я метался туда-сюда, пытаясь найти Линду, звал ее, но безрезультатно. Здание, где устраивалось представление, стоит в березовой роще. Потрясающее место. Не дикое, конечно, а все равно – красота! Под березами – зеленая трава с мелкими синими цветочками. Ну, прямо как на картине. Жаль, вы не видели, мистер.
– Так ты искал Линду. Совершенно голую и вымазанную краской Линду, – напомнил Джерико.
– Да, и не нашел. Потом и полицейские взялись за дело. Большинство зрителей были местные, из ближайшего городка. Нас, тех, кого миссис Драйден пригласила из Нью-Йорка поставить этот хеппенинг, полицейские согнали на автостоянку, кроме Линды. Я попытался объяснить им, что двое парней с повязками на руках утащили Линду с собой, но они даже и слушать меня не стали. Вскоре подъехал автобус, и нас всех повели туда. Да, там еще появился этот гнусный дед на «роллс-ройсе».
– Ну-ка, еще раз, – попросил Джерико.
– Такого «роллс-ройса» вы и не видели, – продолжил парень. – Настоящий антиквариат, но двигатель у него работает, как будто кошка мурлычет. Он к нам подъехал и остановился. На заднем сиденье сидел этот старый хрен. С ума сойти. На голове – высокий коричневый котелок, руки – в замшевых перчатках. Сидел прямо, а ладони держал на трости с набалдашником. И еще нос крючком. В общем смотрелся он как старый орел. Шофер «роллс-ройса» не шевелился и тоже словно кол проглотил. «Хочу сказать, – обратился к нам этот „орел“, – что вам еще здорово повезло. Вы вполне могли бы следующую пару месяцев киснуть за решеткой. Но мы не хотим, чтобы вы загадили нам тюрьму. Поэтому вы отправитесь на этом автобусе обратно к себе в гетто. Однако предупреждаю, если хоть один из вас, бородатых и длинноволосых, еще раз появится в Гленвью, то пеняйте на себя». Старик слегка взмахнул рукой, и тут же полицейские начали заталкивать нас в автобус. Я закричал, что Линда пропала, и мы не можем уезжать, пока ее не разыщем. Тут кто-то врезал мне по шее. Наверное, полицейский, но точно не знаю – давка возле автобуса была жуткой.