Однако бой продолжался. И чтобы выжить, нельзя было брать в голову подобные вещи. Когда наш взвод продвинулся к центру Калица, мы услышали грохот тяжелых пулеметов.
Поляки хорошо укрепились в этой части города и продолжали держать здесь упорную оборону. Немецкие пехотинцы из других взводов, ища укрытия, начали занимать дома, окружавшие центральный район города. Я продвигался вперед, находясь рядом с Михаэлем, Антоном и сержантом Бергером. Когда мы достигли дома, который был уже занят нашими, я увидел немного впереди, в узком проходе между домами, лежавшие рядом трупы немецких солдат. Их было около десяти. Вероятно, их всех неожиданно накрыло пулеметным огнем.
Сержант Бергер приказал одному из наших стрелков подползти туда и разведать ситуацию.
– Там пулеметное гнездо. – Доклад стрелка подтвердил наши опасения.
– Как далеко? – уточнил сержант Бергер.
– Около двухсот метров.
Сержант перевел взгляд на меня и Антона.
– Разберитесь с этим, – приказал он.
Что ж, приказ есть приказ.
– Антон, за мной! – сказал я другу.
И мы поползли, держа перед собой свои карабины. Когда мы подобрались к трупам и увидели направленные прямо на нас стволы двух польских тяжелых пулеметов, мне стало по-настоящему страшно. Но я успокоил себя тем, что наша униформа ничуть не отличается от униформы убитых и это должно нас хоть как-то маскировать.
– Надо стрелять одновременно, – шепнул мне Антон.
– Хорошо, – ответил я, мгновенно оценив разумность его решения. – Я – в левого, ты – в правого.
Мы осторожно высунули стволы своих винтовок, установив их на трупы. Это был самый опасный момент. Если б поляки заметили блики от наших оптических прицелов, нам обоим был бы конец. Но, к счастью, этого не произошло. Мы с Антоном навели перекрестия прицелов на пулеметчиков.
– Раз, два, три! – мы оба одновременно нажали на спусковые крючки. Моя пуля вошла в верхнюю часть лба польского пулеметчика. Я целился на несколько сантиметров ниже, но не учел расстояние до цели. Тем не менее враг все равно был уничтожен. Выстрел Антона был не менее точным.
– Мы сделали это! – закричал он.
– Не отвлекайся! – заорал я, стреляя по другому польскому бойцу, который хотел подскочить к пулемету вместо павшего товарища. Следом прогремел выстрел Антона. Он промахнулся. Возможно, дело в том, что его оптический прицел был значительно хуже моего. Впрочем, оставшийся в живых поляк после этого не стал предпринимать попыток подползти к пулемету, а в панике побежал прочь. Антон настиг его следующим выстрелом.
Мы переглянулись. У нас обоих горели глаза и было полно адреналина в крови. Мы сумели ликвидировать опасность, исходившую от пулеметного гнезда.
– Следи за улицей! – бросил я Антону, а сам обернулся.
Сержант Бергер смотрел на нас из-за угла здания. Кивком я дал ему понять, что задание выполнено. Он кивнул мне в ответ, и наш взвод снова начал продвигаться вперед.
Когда сержант Бергер поравнялся с телами немецких солдат, убитых польскими пулеметчиками, он отломал половинки от их солдатских медальонов. (Немецкие солдатские медальоны состояли из двух половинок, одна из которых должна была оставаться на теле убитого, а другая забиралась для занесения бойца в списки погибших.)
– Придурки желторотые! Что ж они всем скопом, не глядя, поперли… Хоть бы матерей своих пожалели, – не сдержался сержант. Несмотря на грубые слова, было видно, что ему очень жалко убитых.
Но через миг его лицо снова было суровым и напряженным. Сержант Бергер достал бинокль и внимательно осмотрел простиравшуюся перед нами улицу.
– Эти черти засели в тех двух соседних бетонных зданиях, – сказал он, продолжая наблюдение. – Их будет не так-то просто оттуда выкурить. У них есть пулеметы…
«Что же нам делать?» – вертелось у меня в голове. И тут я увидел офицера в чине капитана, направлявшегося прямо к нашему сержанту. Вместе с офицером было около восьми пехотных взводов. Он начал расспрашивать сержанта Бергера о ситуации на нашем участке.
Выслушав его доклад, капитан сказал:
– Сержант, вы хорошо поработали. А смогут ли ваши снайперы прикрыть нас, если мы попробуем взять эти бетонные здания?
– Да, капитан, – ответил Бергер.
– Отлично. Убивайте каждого поляка, который отважится высунуть хотя бы голову!
– Так точно. – На лице Бергера на мгновение проступила озабоченность.
А еще через мгновение он повернулся ко мне и к стоявшим рядом со мной Антону и Михаэлю: