Радость от общения друг с другом окутывает нас самым мягким одеялом безопасности, пока я вдыхаю аромат принесенной им еды, едва позволяя ему откусить хоть кусочек, хотя я абсолютно уверена, что он хотел, чтобы мы разделили тарелку. Мой желудок был пуст слишком долго. Прирожденный гурман не может так жить. Наверное, я пытаюсь наверстать упущенное за последнее время.
— Было здорово увидеть тебя сегодня на улице, хотя мне и не очень понравилось наблюдать, как ты так часто падаешь на землю, да и вообще. Я скучал по тебе, Хэйден.
Давление в груди и в горле почти заставило меня выскочить из ванны и убежать, чтобы спрятаться от переполняющих меня чувств. Никогда еще мужчина не любил меня так. Не романтично. Я не знаю, как с этим справиться. Обхватив его за шею, я изливаю всю свою любовь и всепоглощающий страх в поцелуе, когда мы прижимаемся друг к другу, сначала жестко и быстро, потом мягко и сладко. Надеюсь, он все это чувствует, потому что только так я знаю, как сказать ему об этом сейчас.
Когда наши губы отрываются, я не могу смотреть ему в глаза, в которых он умоляет меня об этом, поэтому я сосредотачиваюсь на капельках воды, стекающих с моей руки по его шее. Слезы, которые я отказываюсь выпустить из глубины своего сердца, находят другие способы освободиться.
Прилив другого чувства захлестывает мою кровь, уводя руку от Чарли под воду, пока она не достигает бедра. Я знаю, что это, скорее всего, тактика бегства от реальности моего эмоционально заторможенного мозга, но сейчас мне на это наплевать. Мне это нужно.
Тепло от взгляда Чарли оседает на румяных щеках, а все остальное тело покрывается мурашками и дрожью. Клянусь, его глаза отмечают каждую из них, пока он пожирает взглядом мою влажную обнаженную фигуру, распростертую перед ним.
— Прикоснись к себе для меня. Я хочу видеть, как ты изгибаешься для меня от собственной руки.
Слегка задыхаясь, я позволяю ему командовать моей рукой, используя только его слова. Откуда он знает, что пока не может прикасаться ко мне таким образом, мне не ведомо. Но каким-то образом я чувствую, что освобождаюсь от части своего горя, позволяя ему наблюдать за мной. Здесь вся власть принадлежит мне.
Я лениво провожу пальцами между губами под обжигающей водой, концентрируясь на ощущениях, а не на его взгляде. Когда он находится прямо передо мной, а не на экране, это совсем другое ощущение. Усиливаю давление, натираю круги на своем разгоряченном клиторе, и стон срывается с моих губ, прежде чем я вхожу в себя.
— Не двигайся, — приказывает он, поднимаясь и выходя из комнаты.
Какого черта? Почему он бросил меня вот так, в такой интимный момент? Вот урод!
Как раз в тот момент, когда я собираюсь убрать пальцы и встать, чтобы найти его, дверь открывается и я вижу мужчину, который срывает пластик с подозрительной коробки в своей руке.
— Помнишь игрушку, которую я обещал заменить? Так вот, я думаю, это идеальная возможность использовать ее.
— Как ты узнал, где она, гаденыш?
— Потому что тумбочка у твоей кровати - отличный тайник, верно? — Он отвечает с хитрой ухмылкой на лице. Ненавижу его, клянусь.
Он решительно шагает ко мне, и я дрожу от предвкушения.
— Я уже могу пошевелить пальцами?
— Как я вижу, ты опять наглеешь. Ты заплатишь за такое отношение так или иначе. Да, Хэйден, пожалуйста, убери свои пальцы, чтобы освободить место для этого. — Он протягивает мне изогнутый черный вибратор, к изогнутой части которого прикреплен стимулятор клитора. Двойная стимуляция.
Он снова устраивается на полу рядом с ванной и терпеливо ждет, пока я подчинюсь. Мне очень хочется сделать все наоборот, но сейчас я слишком труслива. Я уверена, что Чарли никогда не причинит мне вреда, но в то же время знаю, что еще не готова к его прикосновениям. Мне бы не хотелось разрушить наше маленькое веселье, устроив психический срыв, когда он попытается исправить меня за то, что я веду себя, как ребенок.
Я буду хорошей девочкой, только в этот раз. Переглянувшись с Чарли, я погружаю игрушку в воду и включаю ее. Огонь в его глазах зажигает мои внутренности самым лучшим образом.
Вибрация от игрушки заставляет мою руку дрожать. Приятно знать, что она заряжена. Впрочем, я не из тех, кому нужна сильная вибрация. На самом деле, я обнаружила, что интенсивность, которая наступает перед разрядкой батареи, – это самая сладкая пытка и самая опасная игра, в которую нужно играть, когда тебе нужна разрядка. Нет ничего хуже, чем когда ты уже почти достиг цели, а эта чертова штуковина умирает на глазах.
Если не считать видеочата с Чарли, я никогда раньше не играла сама с собой на глазах у кого-либо. Волнение от выступления заставляет мое сердце биться быстрее, а тот факт, что он находится всего в нескольких футах от меня, – еще один стимул. Словно пантера, затаившаяся в ожидании и играющая с психикой своей жертвы, он наблюдает за тем, как я ввожу игрушку в свою чувствительную плоть. Между моих бедер вспыхивает пламя, и я со стоном откидываю голову назад, когда игрушка входит в меня.
— Смотри на меня, детка. Оставайся здесь, со мной.
Я не могу отрицать, как поет мое сердце в ответ на его приказ. Он не позволяет мне забыть о своем присутствии и от того, как он действует на меня. Это опьяняет.
Поднеся его к клитору, я добавляю стимуляцию всасывания и погружаюсь в ощущения. Глаза Чарли прикованы к моим, как будто он тянется к моей груди и сам извлекает из нее удовольствие.
Его язык ласкает нижнюю губу восхитительными волнами, завладевая моим взглядом и усиливая давление внизу живота. Я словно парю; я чувствую приближающийся оргазм под поверхностью своей кожи. Покалывание в кончиках пальцев начинает расползаться и подниматься по моим ногам, как растущая виноградная лоза.
— Ты близко, малышка? — Его глаза пылают, уголок рта изгибается вверх, и я киваю.
— Используй свои слова. Дай мне услышать тебя.
У меня перехватывает дыхание, когда я выдавливаю:
— Д-да. — Цунами затягивает меня под воду без предупреждения, и я не могу достаточно быстро убрать вибратор. Волна настолько сильная, что перехватывает дыхание и сотрясает конечности, а челюсть застывает в открытом состоянии.