— Каков план? — Его вопрос застает меня врасплох.
— Наверное, лучше, чтобы ты не знал, если я буду честна. — Я внутренне съеживаюсь. Вот и все. Я наслаждалась присутствием Чарли больше, чем готова признать, но я не могу ожидать, что он останется рядом. Я собираюсь превратиться в какую-то психованную цыпочку, а кто захочет добавлять это в свою тарелку? Это гораздо больше, чем то, на что он подписался, когда мы познакомились в Интернете, сколько бы месяцев назад это ни было. Теперь время кажется неважным. То, как этот человек исцелил меня так, что он не виноват в том, что я сломалась, я буду помнить до конца жизни. Я не знаю, что произойдет после того, как я пройду через это, но я знаю, что смогу оглянуться назад, зная, что я сделала все, что могла. Я спасла себя и отказываюсь извиняться за это.
То, как он смотрит на меня, можно описать только как смесь любопытства и веселья.
— Ты пытаешься защитить меня, маленькая негодница? А? — Его руки обхватывают мою талию сзади. Тепло его дыхания щекочет мне ухо, когда он шепчет: — Думаешь, я слишком невинен, чтобы пачкать руки?
Шок и желание проникают под кожу, и мое тело оживает как от его слов, так и от его прикосновений. Прикосновение легкое, но оно может быть бензином для костра, так как воспламеняет все мои нервные окончания. Наклонив голову, чтобы дать ему лучший доступ к моей шее, я с трепетом выдыхаю.
— Да. — Я знаю, что задеваю за живое, но в этот момент я слишком сильно жажду его потери контроля, чтобы беспокоиться об этом.
Его рука обхватывает мое горло с настойчивостью и доминированием.
— Похоже, кому-то нужно напоминание о том, каким грязным я могу быть. — Его свободная рука скользит по подолу моей рубашки, а затем исчезает под джинсами. Боже, я все еще мокрая после вчерашнего. У меня такое чувство, что на этот раз он не собирается дразниться, но я не против. Я более чем готова насадиться на него.
Мимолетная мысль о том, что это, возможно, последний раз, когда он у меня есть, пытается пробиться на передний план моего сознания, но я не позволяю ей проявиться, решив наслаждаться тем временем, которое у меня есть. Будущее сейчас не имеет значения; единственное, что имеет значение, – это ощущение его пальца, ласкающего мой клитор.
— Мне нужно больше.
Давление на мое горло усиливается. Новое ощущение щекочет стык шеи и плеча, прежде чем я понимаю, что это его зубы, отмечающие меня. Стон вырывается из моего рта вместе с его именем на моих губах.
— Чарли. Пожалуйста. Дай мне больше. — Я выгибаюсь навстречу ему, ища большего трения. Большего давления. Большего всего.
— Заткнись и принимай то, что тебе дают. Я могу затягивать это до тех пор, пока мне это нравится. Дело не в тебе. Дело во мне. Что я хочу. И сейчас, Хэйден, я хочу видеть, как ты извиваешься. Мокрая и жаждущая моих прикосновений. Это, — шепчет он, обводя мой боб с искусным нажимом, — мое. Моя игрушка. Мое тело. Мое удовольствие. Поняла?
Когда я не отвечаю, его движения прекращаются, только его пальцы скользят вверх, чтобы повернуть мое лицо к себе.
— Ответь мне. Ты поняла?
Громко и раздраженно я отвечаю.
— Да. Блядь. Просто дай мне кончить, ты, задница. — Стон едва не вырывается из моего горла, когда он резко щиплет меня за клитор в ответ на мое поведение.
— Веди себя хорошо, и я подумаю об этом.
Ненавижу его. Но я не говорю ему этого; я хочу получить свой оргазм скорее, спасибо. Скудный кивок – это все, на что я способна, но, конечно, он его не принимает.
— Ах-ах-ах. Мне нужны твои слова. — Желание закатить глаза слишком сильно, чтобы сопротивляться. Было бы слишком многого просить, чтобы он проигнорировал это предложение. Ублюдок.
Он вытаскивает руку из моих брюк и подносит палец ко рту, тщательно очищая его от моей сущности, и все это время смотрит на меня боковым зрением. Дьявольская ухмылка появляется в уголках его рта, когда его язык медленно обводит кончик. Он тихонько стонет от моего вкуса и закатывает глаза.
— Есть что сказать? Я ничего не слышал. Не беспокойся. Я могу подождать. А ты? — Он приподнимает бровь.
Его язык работает сверхурочно, смачивая всю ладонь, а другая рука по-прежнему крепко сжимает мое горло. Я поражена тем, что он не ослабевает хватку. Еще больше впечатляет то, как он развязывает ремень и расстегивает брюки спереди мокрой рукой, чтобы освободить свой пульсирующий член, используя слюну для поглаживания. Когда он добирается до кончика, его восхождение останавливается. Вместо этого он шлепает головкой по промежности моих джинсов.
— Просто скажи мне то, что я хочу услышать, и он весь твой, — говорит он мне с нотками веселья в голосе.
Это наказание за то, что я весь день вела себя как грубиянка. Я знаю, что это так. Просто скажи ему то, что он хочет услышать, Хэ. Ты сможешь это сделать.
— Поняла. Теперь ты заставишь меня кончить?
На его лице появляется довольная ухмылка. Возможно, это мой любимый вид. Он великолепен. Его жесткая щетина на линии челюсти – идеальное обрамление для его греховной улыбки. Глаза голубее моря, а темные прожилки соответствуют тем уголкам моей души, которые, кажется, доступны только ему. Я могу часами изучать их, теряясь в их глубине. Черт. Я сделаю все, что он захочет, если он будет продолжать смотреть на меня так, будто я повесила луну.
Он отпускает мою шею и поворачивается ко мне спиной. Несколько секунд спустя он снова поворачивается ко мне, держа в руках свой ремень. Я не успеваю усомниться в его намерениях, как ремень оказывается у меня на шее и затягивается достаточно туго, чтобы ущипнуть. Он жестом опускает голову на землю.
— На колени, Хэйден. Я хочу услышать твои мольбы.
Пол в сарае на самом деле вовсе не пол. Просто утоптанная земля. Едкий холод проникает под колени моих джинсов, только усиливая адреналин.
— Пожалуйста, Чарли. Ты позволишь мне кончить? Я сделаю все, чтобы почувствовать тебя внутри себя. Мое тело жаждет быть покрытым твоей спермой. — При этих словах он издал шокированный кашель, а затем потянул за ремень, еще сильнее прижав его к моей коже.