— Какого цвета было седельное одеяло, которое ты использовала сегодня? — спрашивает он, как будто это сейчас самое важное.
— Фиолетовый, — выплевываю я, все еще стараясь не втягивать воздух, потому что расширение грудной клетки причиняет мне адскую боль. Сердце словно провалилось в желудок. Меня сейчас стошнит. Чувствуя, как в горле бурлит кислота, я изо всех сил стараюсь проглотить ее. Отказываюсь терять контроля.
— Так, и что это за погода? — До меня доходит, что он делает, и моя паника сменяется раздражением. Ненавижу эти механизмы преодоления, на которые меня подсадили в больнице в ту первую ночь, когда я запаниковала в палате. Ни один из них не сработал, но это не помешало мне ответить на его вопрос, пусть и с легким сарказмом.
— Жгучий холод, разве не видно? — За этот ответ я получаю шлепок по все еще саднящей ягодице, поэтому я отдаюсь этому ощущению и замечаю, что с каждым вдохом мне удается набрать больше воздуха, а не брести как рыба в воде. Несмотря на то, что я все еще сгибаюсь и потираю боль в груди, я чувствую, как замедляется сердцебиение. Его смех и общее присутствие оказывают на меня успокаивающее воздействие. Боже, что бы я без него делала? Вряд ли я когда-нибудь захочу это узнать, но такая зависимость опасна. В некотором роде она изнуряет. Я не хочу привязываться к нему так отчаянно, особенно в такие моменты, когда он не всегда может быть рядом, чтобы вытащить меня из моего ада. Перспектива того, что он будет рядом, когда это будет иметь наибольшее значение, – вот что поддерживает меня, позволяет мне стоять прямо и прислоняться к нему, прежде чем пробормотать тихое «спасибо» в его грудь.
— Всегда пожалуйста. Я никуда не уйду, как бы тебе этого ни хотелось. — Он нежно целует меня в висок, заставляя мое сердце ускориться, хотя всего несколько минут назад я заставила его замедлиться. Но я не могу ослабить бдительность сейчас, когда Брэд может затаиться неподалеку и ждать своего шанса отомстить. Чарли начинает вести нас к дому и вдруг спрашивает: — Может, стоит позвонить в полицию по поводу здешних повреждений? — Он жестом показывает на сарай, из которого мы только что вышли.
— Слушай, мне нравится, что ты хочешь сохранить все в рамках системы правосудия, но они выпустили его. Что ж, хорошо, думаю, технически он не успел совершить те мерзкие вещи, которые собирался сделать, но очевидно, что он еще не закончил со мной. Так почему я должна бездействовать, ожидая, что они позаботятся об этом за меня? К черту. Я не собираюсь давать ему шанс закончить то, что он начал. Я покончу с ним, если он придет за мной, Чарли. И мне жаль, если это изменит наши отношения, но я не буду жертвой.
— Эй, я бы не хотел, чтобы ты была жертвой. Это ничего не меняет. Если уж на то пошло, это только усиливает мои чувства к тебе. Я здесь ради тебя; сколько раз мне нужно повторять тебе это, чтобы ты мне поверила? Просто скажи мне, что тебе нужно, и это будет твое.
— Я не успокоюсь, пока он не перестанет существовать. Я должна быть той, кто покончит с ним. Но будешь ли ты смотреть на меня так же, как сейчас, когда все закончится? Сможешь ли ты по-прежнему любить меня, зная, что я навсегда изменюсь?
— Посмотри на меня, Хэйден, — он поворачивает меня лицом к себе и поднимает мои глаза к себе, подставив палец под мой подбородок. — Я здесь. Ты так просто от меня не избавишься, а если попытаешься, то иди и похорони меня рядом с этим засранцем, потому что я пойду за тобой до конца. Я люблю тебя. Больше, чем все, что ты можешь сделать. Больше, чем проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Больше, чем плохие вещи, которые мы делаем по уважительной причине. Больше, чем я думал, что могу заботиться о ком-либо. Я люблю тебя. Я здесь. Пожалуйста, позволь мне быть рядом с тобой.
Я чувствую, как мое сердце вгрызается в ребра, просачивается в другие органы, чтобы позволить его любви захватить все мое тело, и ищу способ заставить мой мозг поверить ему. Борьба идет с трудом.
— Я постараюсь, — единственный ответ, который я могу дать. Мне кажется несправедливым, что он может так легко выразить свою любовь ко мне, а я не могу произнести и слова, даже если это не несчастный случай. Возможно, родители испортили меня больше, чем я думала. Единственными людьми, с которыми я когда-либо позволяла себе сблизиться, были бабушка и Кейт. Впустить кого-то еще в свое сердце – это все равно что расстелить перед ним свою кожу. Мне физически больно говорить о своих уязвимых местах, даже если они есть.
— Какой милый момент, — дразнит грубый голос, и по моему телу тут же пробегают мурашки. Лед проникает в мои вены и замораживает кровь. Мне страшно повернуться к нему лицом, но я не желаю больше ни минуты поддаваться страху. Чарли пытается задвинуть меня за спину и прикрыть, но к черту это. Я отталкиваю его и поворачиваюсь лицом к лицу со своим сокрушением. В последнее время он взял от меня слишком много; теперь это прекратится.
— Какого хрена ты здесь делаешь? В кемпинге не наделал достаточно бед? Или в тюремной камере было так уютно, что ты умоляешь вернуться туда? — Я вливаю в свой ответ всю унцию яда, на какую только способна, чтобы защититься от ужаса, бродящего внутри меня.
— Просто навещаю свою будущую жену, даю знать о своем присутствии. Бросил, так сказать, свое имя в жеребьевку. Я также хотел увидеть, кто является моим соперником. Счастлив видеть, что я выйду на первое место. — Его лицо озаряет зловещая ухмылка, а Чарли отвратительно подмигивает.
— Если это твоя идея предложения, то тебе нужна помощь. Пара советов, придурок. Во-первых, если ты хочешь жениться на ком-то, то, как правило, сначала с ним встречаешься. Во-вторых, попытка изнасиловать женщину, вероятно, сильно испортит эти планы. — У меня в голове все перевернулось. Мне нужно оружие. Он может появиться здесь в тот самый момент, когда я не буду собираться. Подумай, Хэ, что ты можешь использовать?
Чарли делает шаг в мою сторону, хватает меня за руку и притягивает к себе, наклоняясь, чтобы поцеловать в шею. Брэд следит за его движениями, как ястреб, готовящийся нанести удар. Чарли что-то задумал. Только я не знаю, что. Схватив его за шею, я притягиваю его ухо к своему рту и шепчу: