Чарли расстегивает ремень, не сводя с меня глаз. Его язык обводит нижнюю губу, как гиена, облизывающаяся перед истекающей кровью газелью. Жаль, что он еще не понял, что я не газель.
— И что ты собираешься делать с этим ремнем? — Дьявольская ухмылка, изогнувшая правую сторону его рта, подсказывает мне, что это, скорее всего, что-то сочное.
— Может быть, сделаю для тебя красивый ошейник, маленькая негодница. Хочешь? — Он продевает конец через пряжку, чтобы затянуть петлю, не закрепляя ее. Три расчетливых шага спустя он встает прямо передо мной и накидывает кожаный ореол мне на голову, чтобы тот лег на плечи. Потянув за слабину, он научил, что мое горло тщательно застегнуто, а киска уже намокла.
Чарли сжимает ремень и опускает другую руку, чтобы раздвинуть мои губы и собрать мое возбуждение. Он издает первобытный стон, и его глаза не отрываются от моих, даже когда он подносит свои пальцы, чтобы окрасить мои губы моей же влагой. Не проходит и минуты, как его губы с дьявольской страстью впиваются в мои, забирая все, что я могу дать, не сдерживаясь. Этот поцелуй – собственнический. Я принадлежу ему, но и он принадлежит мне. Медный привкус наполняет мой рот, смешиваясь со сладким вкусом меня.
Только когда мы отстраняемся, чтобы перевести дыхание, я понимаю, что кровь течет из его нижней губы, куда я его укусила. Но он не жалуется. Он вообще похож на обезумевшего зверя, которого только что выпустили из клетки. Я отступаю на несколько шагов к столешнице, на которой стоит раковина, и устраиваю на ней свою задницу, не сводя с него глаз.
— Скажи мне, чего ты хочешь, Чарли. — Его глаза следят за моей рукой, которая опускается к центру, играя с моим клитором, просто чтобы подразнить его.
— Я хочу трахать тебя своим языком, пока твои ноги не задрожат вокруг моих плеч.
Моя голова откидывается назад, чтобы встретиться с зеркалом позади меня, когда мысль о его непристойных словах проникает в меня одновременно с тем, как я ввожу в себя пальцы. У меня никогда не получалось ласкать себя пальцами. Правильный угол всегда был слишком уклончивым. Хотя, чтобы подразнить его, это вполне сгодится.
— Тогда ползи ко мне. — Приподнятая бровь делает его похожим на идеального плохого мальчика, но я не собираюсь уступать. Мне тоже нравится быть главной, черт возьми.
— Вперед. На ваших. Коленях. — Я использую руку, которая не зарыта в моей скользкой киске, чтобы жестом спустить его на пол и послать ему сладкий поцелуй, наслаждаясь этим слишком сильно. Я вижу, как в нем борется желание сопротивляться. Он хочет глубоко наказать меня. Очень жаль. Сейчас мое время. Мне смешно, что он называет меня своей маленькой негодницей, а сам ведет себя так же. Как все перевернулось.
Видеть, как он опускается на колени и смотрит на меня сквозь ресницы, – это что-то со мной делает. Я чувствую огромную силу и триумф в этот момент. Я не сомневаюсь, что он не сделает это ни для кого другого. Только для меня. Для соей королевы. Его мадам.
— Я буду вечно стоять на коленях у твоих ног хотя бы для того, чтобы навсегда запечатлеть выражение твоего лица в глубинах моего мозга. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя так же, как сейчас, до конца своих дней. Если это означает, что я откажусь от контроля, чтобы передать его тебе, то так тому и быть. Ты можешь получить все. А теперь скажи мне, что делать дальше.
— Ползи ко мне и пируй на этой пизде так, будто это твоя последняя еда.
Моменты ожидания, когда он доберется до меня, были мучительными, как будто он сам немного оттрахал меня. Затягивающее предвкушение для собственного удовольствия. Клянусь, даже когда он не контролирует себя, он контролирует. Этот засранец – доминант до мозга костей, и я одержима каждой его частью.
Его рот атакует мою киску, как я и предполагала. Переключаясь с поклонения ей долгими поцелуями и томными облизываниями в одну секунду, на уничтожение ее зубами и мощным отсосом в следующую. Эти переходы не дают моему телу привыкнуть к одному ритму и усиливают мой оргазм в десять раз. Мои бедра начинают дрожать, стоны застревают в горле, не в силах вырваться наружу.
Его ногти впиваются в мои бедра, рисуя карту, по которой может следовать только он, притягивая свое сокровище ближе к себе с каждым движением языка. Я чувствую, как он с улыбкой отпускает свой восхитительный отсос на моем клиторе, когда замечает, как близка я к разгадке. Я пытаюсь сдержаться, но это неизбежно. Он знает, как заставить мое тело выполнять его приказы.
— Все хорошо, маленькая девочка. Не сдерживайся. Я хочу, чтобы ты взорвалась. Сделай это сейчас. Прямо у меня на лице. — С этими словами он снова погружается в меня с полной отдачей. Обхватывает руками верхнюю часть моих бедер, чтобы я оставалась прижатой к его лицу, не в силах вырваться.
— Это слишком. Я не могу...
— Ты выдержишь. Ты выдержишь. — Требование в его голосе не оставляет места для споров, а интенсивность его действий берет меня в плен. Мое тело пылает. Перед глазами мелькают пятна. Мурашки пробегают от кончиков пальцев до кончиков пальцев ног, которые разгибаются без усилий. Я пытаюсь оторвать его от себя за корни волос, но он только сильнее присасывается, тряся головой между моих бедер. Я не знаю, как долго еще смогу это выносить. Оргазм уже граничит с болью. Крик вырывается из глубины моей груди, прежде чем я чувствую, как открываются шлюзы, и его лицо оказывается мокрым от меня.
— Вот моя хорошая девочка. — Он встает и погружает свой язык в мой рот, оттягивая мои волосы назад, чтобы углубить поцелуй. Наши груди встречаются при каждом вдохе, пока я все еще пытаюсь перевести дыхание. — Ты была так хороша для меня.
— Ты и сам неплохо подчиняешься. — Я ухмыляюсь и подмигиваю ему. Он просто тянет за ремень, который все еще висит на моей шее, чтобы напомнить мне, кто здесь настоящий сабмиссив. Это только заставляет меня смеяться. Игра с ним приносит такую легкость во все мое существо. Это один из тех моментов, когда, если долго думать об этом, на глаза наворачиваются слезы, потому что ты понимаешь, как тебе на самом деле повезло. Это один из тех идеальных моментов, которые в фильмах заставляют поверить, что они случаются постоянно, хотя на самом деле они чертовски редки, и вы должны извлечь из них максимум пользы, когда окажетесь в них.