- Я так понимаю, отправлять тебя за ними смысла нет?
Рэнд промолчал.
- Хоть бы глянул на себя, - продолжил капитан. Говорил негромко, подавляя раздражение. - Хоть бы причесался. Тоже мне, командир. И отсек у тебя - гнездо мартышек... Ладно, раз Рэнд здесь, то, я думаю, все.
Рубка загудела, что да, мол, все.
- Тогда начнем. Еши, что у тебя по времени?
- Маневр уклонения и выхода на параллельный курс завершаем через восемьсот шестьдесят. Корректировка и доразгон на фок-тяге займут еще пятьсот тринадцать. То есть дюзы гасим через сто тридцать семь и три. Плюс-минус тридцать. Итого время активной тяги: две тысячи четыреста семьдесят две секунды.
- Сорок минут! - горестно вздохнул Бойко. - Тягу можно и не гасить! Мы и так уже на всех локаторах системы...
Рэнд толкнул стоящего рядом Станко.
- А что случилось? - спросил он шепотом.
- Помнишь, что Зоран говорил на прошлом собрании? - также шепотом ответил связист. - Что, мол, эсминцы посланы не за нами, что кто-то еще идет вдоль нашего курса?
- Помню. Мы и в отсеке это обсудили.
- Вот и дообсуждались. Точно не за нами.
- В смысле?
- Ну что «в смысле»? Прямо за нами идёт ещё один объект. Вот за ним-то и охотятся итонцы.
- А маневр уклонения тогда зачем? Что он, сбил бы нас?
- Не совсем. Но видел бы ты этот объект!
- Крейсер?
- Если бы...
- А что?
- Рэнд, твою мать, - зарычал Бойко, - тебя что, как школьника, за дверь? Станко, что там с эсминцами?
- Не могу знать. Они не в радарной видимости, а данные по двухчасовому сольют только в четыре. Но, думаю, ускоряются.
- Ясно, что ускоряются. А что с объектом?
- Анализ закончен. Как и мы, лежит в дрейфе. Все данные в системе. Разрешите, я покажу.
Он прошел к пульту, застучал клавиатурой. Все сгрудились у главного экрана. Оттиснутому в самый зад Рэнду ничего не было видно.
- Охренеть! - зашептали в толпе.
- Вот это болванка!
- Три тыщи два и два по мидель-шпангоуту!
- Это же шар! Где ты в нем мидель нашел, придурок?
- Не, ребятки, это пипец.
- Он на оптической, - сказал Станко, - мы сделали снимки. Показать?
- Зачем? - спросил Бойко. - Хотя, в принципе... Рэнд?
- Здесь.
- Ты же вроде археолог?
- Никак нет. У меня брат археолог. А я учился на историческом.
- Подойди-ка сюда. Глянь. Мужики, пропустите его.
Рэнд с трудом протиснулся вперед. За пультом сидел Станко, над правым боком его нависал капитан. Рэнд устроился слева. Глянул. И онемел.
Некоторое время он смотрел молча, чувствуя в горле комок напряженных мышц, а Станко листал перед ним кадры. Общий снимок, детальный, еще детальнее, центральное кольцо, круговой шлюз, обломки какой-то скальной породы, прилипшей к корпусу.
- Схему, - попросил Рэнд. Посмотрел. Потом снова вернулся к снимкам. Просмотрел их все, в разных масштабах, уже намеренно затягивая время, хотя знал поразивший его ответ.
- Так что там? - спросил нетерпеливый Бойко.
- Этого просто не может быть!
- Слушай, давай без драматизма. От вас только и слышно что: «Не может быть, да не может быть». Чего конкретно не может быть?
- Это транспортник. Это транспортник времен Второй экспансии!
-4-
И ничего не произошло. Никто не ахнул, никто не сказал: «Ну, мать его!», никто даже не выматерился. Все так же тупо смотрели на Рэнда ничего не понимающими глазами.
- Вторая экспансия, - произнёс наконец самый образованный из всех, Станко, - это же было тысячи лет назад?
- Тридцать шесть тысяч, - поправил его Рэнд.
- Давненько, - вырвалось у кого-то. Остальные молчали. Похоже, этот кто-то выразил общую мысль. Один Рэнд был возбужден, он вертелся на месте, метался взглядом по лицам, только что не кричал: «Вы что, не понимаете, не понимаете, что происходит?!». А на экране в светлой черноте, вызванной не столько близостью светила, сколько настройками подслеповатого Бойко, ярко освещенный, плыл огромный бугристый шар. Только общая четкость формы, геометрическая правильность овала центрального шлюза, ясность каждого угла выпирающих ребер жесткости выдавали в нем изначальную рукотворность. В остальном объект сильно смахивал на какой-нибудь астероид - уж слишком велики были его размеры, слишком большая древность ощущалась в его металле. Это был осколок забытой эпохи, эпохи, от которой почти не осталось следов, неожиданный, необыкновенный, почти нереальный дар, и в такой же степени несвоевременный. Вот эту мысль, такую простую, и в то же время такую сложную в изложении, Рэнд попытался объяснить Бойко.
- Понимаете, - горячо объяснял он, - у нас нет транспортников даже Третьей экспансии, а ведь это было каких-то пять тысяч лет назад! Да что там говорить, если даже от нашей экспансии осталось всего два-три корабля, и то лишь потому, что из них успели сделать музеи! А тут! И даже не корабль важен - важно, что внутри! Мы ведь почти ничего о них не знаем. Понимаете - ничего! Ни о культуре, ни о технологиях, ни об образе жизни!