- Разнаитовывайте, - приказал он.
Сабо и Добрев завозились, снимая широкие транспортные ремни. Втроем они спустили бомбу на полку. Аккуратно, действуя строго по инструкции, Рэнд начал устанавливать крепления.
- Все-таки будешь взрывать? - спросил его Сабо.
- Приказ есть приказ, - ответил Рэнд, свинчивая крышку с кабельного гнезда. - Подай мне пульт.
- Я не про приказ спрашивал, - сказал Сабо как можно спокойнее. - Какое мне дело до приказов? Ты сейчас командир. Ты говоришь нам, что делать.
- О чем вы, ребята? - спросил Еши растерянно. - Что с тобой, Рейне?
- Помолчи, - сказал ему Сабо. - Так что скажете, командир?
Рэнд не ответил. Сосредоточенно, как на экзамене, он настраивал запал. Экранчик пульта светился красным.
- Ты сам знаешь, - сказал он наконец, - я не хочу этого делать. Это ведь даже не варварство, это просто дебилизм какой-то. Но сделать придется, потому что таков приказ.
- Ещё раз говорю: оставь приказы в покое, - прервал его Сабо. - Приказы отдавал Бойко, а Бойко далеко. Проверить нас он все равно не сможет, да и жить нам осталось недолго. Так что не сваливай ответственность на других. Что здесь правильно, а что нет, решать тебе. Здесь приказы отдаешь ты.
- Ты хочешь свалить всю ответственность на меня?
- Именно. Но лишь потому, что лично мне, откровенно говоря, плевать. А тебе нет. Вот ты и решай. Но знай: что бы ты ни решил, я буду с тобой.
Рэнд опустил пульт. «Рейне, Рейне! - подумал он с отчаяньем. - Безжалостный ты человек!». Снова вспомнился Бойко. Два часа назад, когда они еще только готовились стартовать, Бойко неожиданно спустился в ангар и отозвал его в сторону, чтобы поговорить. А он уже был в скафандре, только шлем не успел одеть и, сильно обозленный, слушал с неохотой.
- Я хочу, чтоб ты понял, - сказал ему Бойко. - Я не садист и не ублюдок. И не тупой вояка из кинофильма. Но это на мою родину сбрасывают водородные бомбы. И они не остановятся на Овее. И дай Бог, если их остановят хотя бы на рубежах Вонтаны.
Рэнд промолчал. Он-то прекрасно знал, где лежит Вонтана, а где Астарта.
- Я не обманываю себя, - продолжил Бойко, - я знаю, на что тебя посылаю. Понимаешь, Зоран тут не прав, совсем не прав - это не героизм, это подлость, я знаю, но вот такая странная штука: иногда подвиг и состоит в подлости.
- Время не ждет, командир, - сказал Сеппо. - Решай уж что-нибудь.
- А что решать, - ответил Рэнд тихо. - Есть правильные поступки, а есть неправильные. И я знаю, как будет правильно.
-6-
Суета и суматоха, охватившие экипаж «Дестини», по своей интенсивности были сравнимы лишь только с царившей до этого апатией. У всех нашлась сотня дел, и все они были срочными. Примерно то же творилось во время формирования частей Гражданской обороны, при Командории сильно поредевшего Третьего флота. Тогда они ждали визита командующего и лихорадочно готовились. Конечно, никто не предполагал, что командор захочет посетить ржавый почтовик, срочно переделанный в легкий арьергардный разведчик и, тем не менее, Бойко усиленно гонял людей по палубам, стараясь навести хоть какую-то чистоту. Командор «Дестини» не посетил, они просто отстояли в общем строю, но, тем не менее, корабль надолго пропах краской и дешевыми моющими средствами.
Нынешняя суета была во многом сродни той, только вот никто и не думал красить поручни и мыть палубы. Найтовали груз, готовили реактор, проверяли оружие и скафандры. Готовились к бою. Ну а в том, что бой будет для них последним, не сомневался никто. Но люди - Бойко это видел - были счастливы. Пробираясь от отсека к отсеку, слушая доклады и рапорты о готовности, он замечал в них этот странный веселый зуд - зуд ожидания боя и смерти, сменивший недавнюю меланхолию. Зависнув посреди машинного отделения, глядя на лихорадочно ползающих механиков, капитан думал о том, что перед стартом надо будет отдать какую-нибудь героическую команду. Решительную и театральную. Например - одеться всем в чистое. И самому облачиться в мундир, чтобы стоять у штурвала в яростном блеске двух своих юбилейных медалей. Если, конечно, удастся нацепить их поверх скафандра.
- Почти готовы, - сказал Вазиль, выплывший откуда-то из глубины отсека. Он был по пояс гол и страшно грязен. На измазанном графитовой смазкой лице жутко выделялись воспаленные белки и неестественно белые зубы. «Вот ему в чистое», - подумал Бойко весело, но вслух сказал только:
- Хорошо.
- Что слышно, Бак? - спросил Вазиль тихо. При подчиненных он старался не называть капитана по имени.
- Скоро будут. Знаешь, Ваз, я приказал им не загонять бот в ангар. Бросим его здесь.