— В июле? Не рано?
— У них склады затоварены. Я озвучил условия, они вроде согласны.
— Ну и отлично. Займись этим, Миш. Все как обычно, договор, предоплата, сам же знаешь. Я хочу на пару дней отъехать…
— Погоди, Вить, — Луценко кисло вдохнул. — Тут еще не все.
Голос у Луценко поменялся, стал кислым и вредным, таким ни о чем хорошем не извещают.
— Ну?
— Короче, Витя, зожники, похоже, соскакивают, — сказал Луценко.
Так.
— Подробнее.
— А что подробнее? Позвонил этот… их… Артур Треуглов, ну, помнишь? Сказал, что отменяют конвенцию.
— То есть?
— То есть отменяют. Что-то у них там мимо срослось, не знаю.
Дерьмо. Вот это уже самое настоящее. Восьмиэтажное с надстройкой. Мягко говоря, не вовремя. А мне Треуглов показался вменяемым человеком. Нельзя доверять зожникам, много раз в этом убеждался. Зожник каждую секунду отрицает себя настоящего и устремляется к себе улучшенному, перманентная фрустрация, недоверчивость, обсессивно-компульсивный синдром, срыв обязательств.
— Просят вернуть деньги, — повторил Луценко.
И еще дерьмовее.
— Но ты им объяснил?
— Пять раз объяснил, — заверил Луценко. — Что мы внесли предоплату за спортбазу, за аренду, за бассейн и еще за хрен знает что! Я пытался объяснить, но этот баран оглох от анаболиков.
— И что?
— Сказал, что у нас месяц.
— Что?!
Кажется, я это выкрикнул. Во всяком случае, в мою сторону обернулись почти все в столовой, а гадкий мальчик уронил яичницу на шорты.
Пришлось отойти в сторону.
— Я ему все объясняю, а его словно переклинило, — продолжал Луценко. — Требует денег и хочет с тобой побеседовать. Я сказал ему, что ты в отъезде и просил не беспокоить.
— Правильно. Мне сейчас несколько не до этого…
На помощь к гадкому мальчику подоспела его мама. Я подумал, что она тоже зожница — слишком худая и с физкультурным остервенением в глазах; разумеется, она набросилась на блондинку Катю.
— Ты, Вить, лучше поосторожнее, — вдруг сказал Луценко.
— Что?
— Осторожнее, — посоветовал Луценко. — Мне этот Треуглов совсем не понравился. Резкий слишком, давно таких не помню.
— Ты же его проверял?
— Проверял два раза, — заволновался Луценко. — Все вроде нормально было… Не, Вить, я действительно проверял!
— Ладно, разберемся.
— Может, отдать ему? — предложил Луценко. — Мало ли… Он, по ходу, непростой…
— То есть?
— Сам посуди, стал бы он так борзеть на ровном месте? Без подвязок-то?
Не без логики.
— Поэтому я и предлагаю — поговорить, объяснить, может, рассрочка или на осень перенесем. Дело в том, что через час…
— Это их вина, мы ни при чем.
Сказал я и отключился. Треуглову ничего отдавать не собираюсь, это даже не обсуждается. Но конвенция сорвалась, значит, остальных денег не будет. Это…
Звонок. Луценко.
— Вить, может, все-таки подумаешь? Мы на Верхне-Вичугской выставке что-то поднимем, нам эти терки сейчас не нужны…
Я отключился. И телефон немедленно зазвонил снова.
— Миша, пошел в жопу.
— Я не Миша.
— А кто? — спросил я.
И только сейчас посмотрел на номер. Незнакомый. На другом конце сопели.
— Кто это?
— Роман.
— Какой Роман? — спросил я.
Но я уже понял какой.
— Мне не нужна карта, — сказал я.
Отключился, немедленно внес номер в черный список. Не желаю слушать…
Значит, все-таки Роман. Вряд ли такое совпадение, посылку отправил он, наверняка. Зачем… Плевать зачем. Не собираюсь думать зачем. Пошел и он в жопу вместе с Мишей.
Звонок.
— Вить, трубку не бросай, — попросил Луценко. — Тут эти сумки привезли.
— Кто? — не понял я. — Какие сумки?
— Швейники. Мы же этим идиотам сумки пошили, теперь их привезли.
— Куда?
— Да в офис же. Я им говорю, у нас некуда, а они машину подогнали…
— Я сегодня уезжаю в горы, — сказал я. — В горы. Ты забыл?
— Витя, они свалили все прямо на крыльцо перед офисом!
— Ты что, триста сумок занести не можешь?
— Витя, тут такое дело… — Луценко хихикнул. — Короче, тут косячело, Вить…
Я сам почему-то едва не хихикнул. Косячело, блин.
— Мой косяк, но… Тут их три тысячи.
— Что?!
— Три тысячи сумок, — сказал Луценко. — Тут все ими завалено…
— Ладно, сейчас приеду.
Я отключился и вызвал такси.
По дороге до офиса я размышлял, что делать с сумками. Три тысячи многовато. В среднем конференция — это сто — сто пятьдесят гостей, а значит, запаса хватит надолго, года на два при умеренном расходе. Сувенирка всегда разбирается на ура, но эта с ЗОЖ-логотипом…