— От Треуглова, что ли? — предположил я.
— Ты, баклан, слушай, что тебе люди говорят! — Эрп ткнул мне в колено обрезом.
Я натянул майку. Милый Эрп. Застрелил сорок семь человек, не считая китайцев, и разбогател на лесных поставках.
— Это Треуглова косяк, — сказал я. — Я не при делах, это он нам должен. Он отменил конвенцию, а мы деньги уже потратили.
Молодой сделал звук телевизора громче, певица Корка старательно исполняла песню.
— Не, убери это, — брезгливо поморщился старый. — Я не могу так…
Стрелок переключил на новости. Нефть дешевела. Доллар дорожал. Атомный ледокол «Иртыш» обещали спустить на воду в будущем году.
— Мы с Треугловым договаривались…
— Короче, так, — перебил старый. — У тебя месяц, москвич.
Здесь я не выдержал и хихикнул. Месяц. Раньше давали два дня. Все-таки гуманизм шагает по планете семимильными шагами.
— У тебя месяц, — повторил старый. — Через месяц вернешь все.
Старый оглядел комнату. Ничего интересного для себя не нашел.
— Я поговорю с Треугловым, — пообещал я. — Думаю, мы все выясним…
— Зря недооцениваешь, — сказал старый. — С серьезными дядями бодаться решил, чревато.
Я промолчал. Смешные бандиты какие-то…
Словно из телевизора.
А вдруг это пуристка из Копейска? Это ее муж и сын, мы оскорбили ее в человеческих чувствах, и она послала родню преподать москвичам суровый урок.
— Ну, москвич, подумай немного, — посоветовал старый. — Подумай, тебе есть о чем подумать. Счета в Германии, ячейка в Испании, похоже, давно на лыжи встать хочешь. Так категорически не советую, у нас у самих лыжники найдутся…
Старый указал на своего бойца.
— Биатлонисты даже, — уточнил носитель обреза.
Отпустил курки и спрятал обрез в кобуру под мышкой.
— Береги здоровье, москвич, — сказал старый. — Оно тебе в Черногории понадобится.
Скоты.
Старый лениво поднялся из кресла и, шаркая ногами, направился к выходу. Но внезапно остановился, уставившись в окно. Вернее, на подоконник.
Луценко. Сволочь, вломил по полной. И про счета, и про Черногорию.
Я поднялся с кровати.
Вряд ли обрез заряжен. Скорее всего, вообще муляж.
— Ого… — прошептал старый.
Он смотрел на кепку.
Эрп спохватился и подал кепку начальнику. Я почувствовал, как по загривку пробежали крепкие мурашки.
— А у меня такая же была, — сказал старый. — Точно такая же, братан привез…
Старый колыхнул кепкой, взволновал воздух.
— Я в такой пять лет ходил…
Старый надел кепку.
И сразу стал похож на пенсионера. Нормального такого пенса, их много по вечерам у побережья с удочками собирается. Я опять засомневался: а вдруг на самом деле пенсионер? А вдруг действительно Луценко? Подговорил соседа с внуком сыграть брателл конкретных, вечером в сериале, утром в реале, трогательные получились гангстеры.
— А ничего так кепан, — оценил носитель обреза Вайатт Эрп. — У тебя второй такой нету?
Поднял рюкзак, вытряхнул содержимое — ружье, маску, пояс — бумкнул свинцом об пол.
— Отдайте кепку, — попросил я.
— Что тебе отдать, москвичок?!
Эрп нарочно наступил на маску, стекло треснуло. Хорошая, немецкая, между прочим.
— Кепку. Зачем вам кепка?
— Ты что, баклан, краев не видишь?!
Эрп подскочил, прижал к стене, вдавил локоть в горло, больно.
— Погоди, — остановил его старый. — Отпусти его, я не понял…
Эрп отступил. Урод. Придавил кадык.
— Что сказал?
— Эта кепка, — я указал мизинцем. — Она непростая.
Старый сощурился.
— Там внутри кровь, можете посмотреть. В этой кепке одного мужика зарезали…
Старый снял кепку, заглянул внутрь. Бросил на пол, достал платок, стал вытирать пальцы. Молодой Эрп растерялся, смотрел на старого, не знал, что делать.
А старый ничего не сказал, захватил бутылку с хлорофиллом и удалился, оставив молодого в некотором замешательстве.
— Ты иди, — посоветовал я. — А то опоздаешь, папа накажет…
— Смотри, сука, — молодой плюнул на порог.
— Да-да, конечно, торопись.
Молодой Эрп удалился. Я закрыл дверь и вышел на балкон. Сегодня жемчужных тараканов на кафеле было не так много.
Сел в пластиковое кресло.
К Новороссийску восходил мой любимый «Тубагач». Над морем мотались чайки и птицы покрупнее. Посреди бухты все еще болталась яхта с треугольным парусом. Вчера я в горы не уехал.
После аэропорта вернулся домой с намерением везти блондинку Катю, однако самой блондинки на месте не нашлось. На ресепшене сообщили, что Катя после обеда отпросилась в неизвестном направлении. Опять. Загадочная девушка Катя. Я слегка расстроился, но один решил не ехать, до завтра подождать, а пока отоспаться. В голове крутился быстрый бредовый день, красные сумки, визит Романа. Я выпил мятных капель и съел мед, не помогло, и тогда включил ноутбук.