— Ладно, я думаю, нам этого хватит, иди, разожги костёр…
Не успела Эдита скрыться в тёмном зеве неглубокой пещеры, как вдали в воздухе что-то ослепительно ярко взорвалось, и огромный огненный "гриб" поглотил гору Эрвана.
Резко сорвавшись в пещеру, Олуэн ощущая, как невидимая сила сметает всё на своём пути, прижала к себе девочку-бастарда и активировала амулет на руке, а в следующий момент вокруг них сформировалось огромное каменное яйцо…
Эдита даже не успела крикнуть, когда ощутила дрожь земли даже в каменном яйце, ушедшим в пол пещеры, а после сидела тихо, слушая своё испуганно трепещущееся сердце.
— Ты жива?
— Да, но что это… Олуэн?
— Не знаю. — Стараясь держать себя в руках, ответила ей девушка. — Я сейчас сделаю небольшую дырочку, чтобы мы не задохнулись, а ты постарайся успокоиться…
Олуэн простыми чарами пробила небольшое отверстие, и дышать им двоим, стало заметно свободнее, чем они и пользовались, по перемене прикладываясь к небольшой дырочке.
Выждав несколько часов, после чего расколов яйцо, Олуэн Зерг выбралась наружу под струями холодного осеннего дождя и посмотрела на павших лошадей не сумевших убежать с ужасными рваными ранами и ожогами. После чего посмотрела в направлении Академии и замерла, видя поваленный лес у подножия горы…
С задумчивым видом вышагивая по кругу, вокруг кровати, по своим покоям я не мог отделаться от нехорошего предчувствия и испускал одну за другой ментальные волны, проверяя всю территорию поместья, но предчувствие никуда не уходило. К тому же давила по-осеннему хмурая погода, небо было затянуто тучами, даже солнце не пробивалось, чтобы хоть немного обогреть своим светом.
Вчера мы вернулись из города древних, которые руинами после того как Валерия их расконсервировала, уже нельзя было называть и сейчас девушка спустилась в подземелье и занималась улучшением магической защиты поместья, создавая мощный купол.
— Эшарион. — Вошла в мои покои Эйруэн. — Что-то случилось?
— Пока ничего. — Остановившись, посмотрел я на неё. — Если тебе интересно, то информация о наших пришедших из Врат древних донесена до членов имперского совета. Все понимают, что эта война будет куда страшнее всех войн с королевствами Севера.
— А разве они не предложили договориться?
— Были и такие заявления, но их пока не рассматривают — причин нет. Пока нет.
— Эшарион?.. — многозначительно посмотрела она на меня.
— Эйруэн, скажи уже, что тебя беспокоит?! — Раздражённо заметил я, а после лживо добавил. — Мысли читать не умею.
— Учитывая сказанное, ты уже создал план.
— План? Да, у меня есть план. Точнее, три плана. — Неопределённо махнул я рукой.
Послав ментальную волну, я взвыл от страшнейшей дикой чужой боли затопившей моё сознание, только почувствовав как, упав, ударил руку и бок, отозвавшимися вспышками боли. Стараясь вырваться из этого чувства, вонзающегося в мой разум, я резко очнулся и несколько раз моргнул…
Валерия, сидящая рядом со мной с испуганным выражением лица, быстро мне кивнула и выбежала из покоев.
— Что это было? — насторожилась Эвелин.
— Я ощутил смерть. — Восстанавливая дыхание и утирая лицо от слёз и слюней, ответил я.
— Ничего не почувствовала… — достала из-под одежды она защитный амулет от ментальной магии, проверив его.
— Так умирают только менталисты. — Тяжело дыша, ответил я и с трудом сел на пол. — Причём сейчас умирал далеко не один, и их чудовищная боль разнеслась по большей территории…
— Что ты хочешь сказать? — обеспокоенно спросила Эйруэн.
— Отправьте гонца на запад, ощущение пришло оттуда. — Утёр я рот и осторожно поднялся, держась за стол.
Когда умирает менталист, причём умирает страшно, он волнами распространяет вокруг себя свои эмоции усиленные магией. Я бы тоже ничего не почувствовал если бы не направлял волны ментальной магии, не просто же так придуманы защитные амулеты против ментального вмешательства. Но я не ожидал… Жаль только не удалось понять отчего умирали эти маги, было бы это близко, я бы мог бы уловить и обрывки их предсмертных мыслей, которые они непроизвольно вкладывают в свои последние эмоции.
— Валерия появилась неожиданно… — заметила Эйруэн, — словно из воздуха.
— Это её секреты. — С трудом сев в кресло я принялся восстанавливать дыхание.