– Это что, Ирэн? – спросил Тургенев.
– Это подарки от Деда Мороза. Пойдем выпьем, а потом всем сестрáм по серьгам.
– Ну что ж, пошли.
Мы зашли в комнату, стол был уже накрыт. Что Бог послал нам в этот день, я не помню, но это и не важно… Сели, выпили, закусили… Через паузу был заслушан отчетный концерт Патрушева. До глубины души не поразил, но, учитывая, что неплохой парень и что рекомендован Маслаковой, шанс зацепиться за наш «клуб» ему дали. И вот Ирка, облачившись в камуфляж (а она еще прихватила и обувь), внесла вместе с Бушневским в комнату сумку.
– Дети, а кто сегодня не выпивал и плохо закусывал, подарки не получит, – молвила наша массовица-затейница с интонациями Деда Мороза. И, театрально дернув молнию на сумке, она вытащила из сумки какие-то штуки и сказала, что сейчас мы устроим салют. – Я считаю, что жители вашего микрорайона лишены праздников, и мы должны восполнить этот дефицит. Тургеша, открывай балкон, ща мы жахнем, – скомандовала Маслакова.
– А что это?
– Это взрывпакет, ну тот, что используют на ученьях и при съемках в кино. А это… Мы запустим ракету! Помнишь песню: «Светилась, падая, ракета, как догоревшая звезда…»
– Песню помню. А где ты это все взяла?
– Да в N-ской дивизии. Мы там сюжет снимали, Патрушев им песни пел, а я дружбу водила с ихними командирами…
– А как ты все это достала? – не унимался Тургенев, опасаясь за целостность своей квартиры…
– Как-как… Объяснила, что нужно для подсъемки. Как миленькие все выдали.
Это сейчас все привыкли к самодеятельным салютам и к китайской пиротехнике. А тогда… Все компоненты вынесли на балкон квартиры, волнуясь, чиркали спичками о коробок, наконец пакет громко рванул, и почти одновременно ракета взяла старт. Так не бывает, но так было… Ракета взмыла ввысь и, вы не поверите, влетела в форточку окна на последнем этаже шестнадцатиэтажного дома, что стоял рядом с нашей «штаб-квартирой». Что-то в окне полыхнуло, судя по всему, загорелась шторка.
– Ложись, – крикнул хозяин дома.
Полупьяная компания со смехом рухнула на пол.
– Воздушная тревога, светомаскировка.
Погасили свет, и кто-то сказал:
– Если нагрянет полиция, мы друг друга не знаем, встретились случайно, расходимся по одному.
Кто-то нестройно затянул:
Все дружно, но сдержанно, чтобы не услышали на улице, подхватили:
Судя по тому, что из окна обстрелянной нами квартиры не валил дым, шторку погасили. Но тем не менее, следуя законам конспирации, расходились по одному. Может, и правильно. Ирина Сергеевна, у которой связи распространялись ого-го куда, потом рассказала, что ракета влетела в окно греческого дипработника и что греки накатали какую-то жуткую предъяву о том, что был совершен практически террористический акт. Советско-греческие отношения могли зайти в тупик, назревал политический кризис.
– Меня сегодня, как бы случайно, один тип в штатском спрашивал, не видел ли я, не слышал ли я… – рассказал Тургеша Ирке через пару дней.
– Надо пока завязать с посиделками, а то нас заметут.
– Я сказал, что меня вообще в городе не было.
– Это они проверят на раз.
Но, наверное, грекам от нас, то есть от страны, чего-то надо было, и все это дело спустили на тормозах. Ирке не пришлось даже звонить своим высокопоставленным друганам.
III
А перестройка шествовала по стране. Ее тяжелый топот подмял под себя многих из тех, кто не успел «перестроиться». Кто увернулся от одной ноги, мог попасть под вторую, под двадцать пятую. Не перестройка, а какая-то сороконожка. И все уворачивались и пытались выжить, часто теряя человеческое достоинство. Как все было, описывать не стоит, хотя это была среда обитания наших героев, которая формирует и характеры, и поступки.
А у наших героев Маслаковой Ирки (опять почему-то написал ее первой) и Володи Бушневского родился сын Сашка. Очаровательный рыжий бутуз, которым хвасталась мать и гордился отец.
И в это время подвернулась творческая командировка в Венгрию, и наши «молодые» уехали в Будапешт. После окончания съемок они неожиданно решили остаться по делам бизнеса в уже «не братской» Венгрии. Был организован «колбасный бизнес», и Вова преуспел в нем, резко превратившись из человека, ничего не смыслящего в «колбасных обрезках», в креативного специалиста, фонтанирующего идеями и энергией. Судя по фотографиям, жизнь у молодой семьи складывалась достаточно успешно и «жемчужина» Хунгарии и вообще центральной Европы – озеро Балатон было обласкано их вниманием.