— Да уж… — пробормотала я, растерянно наблюдая за тем, как Рэйвэл пытается прочитать что-то в моих глазах, — … Так поэтому ты спасал меня всегда?
Принц кивнул:
— Долги нужно возвращать.
— И… Как долго ты пробудешь в Россоши?
— Пока моя магия не приживётся в тебе и не станет тебя защищать, — задумчиво ответил он, запрокинув голову и глядя в пасмурное небо, откуда снова посыпал снег, — Около недели, я думаю.
— А почему ты выбрал для встречи именно это место?
— А разве тебе здесь не нравится? — хитро улыбнулся принц, — По-моему, идеальное место для романтических встреч.
— Сомневаюсь. К тому же у нас-то встреча отнюдь не романтическая!
— Ай, с тобой даже помечтать нельзя! — он наигранно возмутился.
— Что-то не замечала в тебе мечтательной натуры!
— Это потому, что ты меня плохо знаешь!
— А что в тебе знать-то? — я обернулась и окинула его удивлённым взглядом, — Подлец и негодяй. Вот и всё.
В темноте глаз принца взметнулись смешинки:
— Хорошо, признаю, что ты знаешь меня, но только с отрицательной стороны!
— А в тебе есть положительная?! — я от удивления даже остановилась и посмотрела на Рэйвэла, — Да ты что?
— Я тебя аж пять раз спасал!
— Это возвращение долга — не считается! — нагло заявила я, — А больше я ничего хорошего в тебе не заметила. Пока.
И с интересом посмотрела на принца. Хотелось увидеть, как он отреагирует.
— Ну, ты и наглая, — неожиданно восхитился он.
— Вот видишь, в моей душе есть чёрное пятно. А ты докажи, что в твоей есть светлое!
Мы как раз дошли до забора и остановились прямо напротив сломанной его части.
Принц ничего не отвечал, просто задумчиво наблюдал за мной.
— Спасибо за правду, Рэйвэл, — наконец произнесла я, с трудом оторвав от него взгляд. Уходить почему-то не хотелось, но и задерживаться больше не имело смысла, — Этот разговор многое расставил на свои места.
Принц словно отмер.
— Пойдём, я провожу тебя домой! — едва заметно тряхнув головой, произнёс он, помогая мне перебраться через остатки забора.
— Я на карете.
— И что? На карету тоже могут напасть, а я обещал охранять твою жизнь.
— Кому?
— Себе.
До моего поместья доехали быстро. За всю дорогу мы больше не сказали друг другу ни слова. Казалось, каждый из нас утонул в собственных мыслях. У ворот скупо попрощались, и Рэйвэл ушёл прочь, а я пошла в дом.
Я так простодушно надеялась, что все события этого бесконечного дня закончились, что войдя в гостиную и увидев там бабушку, скорее огорчилась, нежели обрадовалась визиту родственницы.
Печать Пламени
Госпожа Де-Анлеган почти с царским видом полулежала на небольшом диванчике, возле которого стоял столик с фруктами, и задумчиво рассматривала дольку апельсина в своих руках. Потом она услышала звук шагов и открывшейся двери и грациозно развернулась ко мне. Почти ласково улыбнулась.
— Дэниэлла! Моя любимая внучка, как я рада тебя видеть! — она встала с дивана и заключила меня в объятия, чем чуть было не выпустила из меня дух. А на первый взгляд довольно сухонькая старушка…
— И я рада! Привет, бабуль, — прокряхтела я.
— Да? А мне почему-то кажется, что не очень!
В меня вонзился ледяной взгляд, пробирающий до глубины души. Но это нормально, он у неё всегда такой. Как и у мамы.
— Я просто немного устала, — призналась, невольно улыбнувшись, — А так рада. Очень… Только как ты здесь оказалась?
— Телепортация, — ответила она вполне логичное, но я имела ввиду совсем не это. Просто от удивления и усталости неправильно сформулировала вопрос.
В идеале, меня интересовало, каким ветром бабулю занесло в центральную часть нашей страны, когда жила она в горах на далёком севере. Уехав в мир вечной мерзлоты, как только мама вышла замуж, крайне редко оттуда выбиралась.
По никому неведомым причинам бабушка, мягко говоря, недолюбливала королевскую семью, их политику и всё светское общество в целом, поэтому более двадцати лет назад уединилась в дали от цивилизации, купив себе небольшой особняк на восточном склоне Твеасских гор.
В свет она всё же выбиралась: приезжала на десять моих дней рождений из девятнадцати, на пять маминых, и дважды почтила нас своим присутствием на Новый Год. То есть за всю свою жизнь я видела её семнадцать раз, три из которых не в счёт, потому что была очень маленькой. Конечно, каждый раз я радовалась её визиту, но вряд ли могла назвать хоть сколько-нибудь родным человеком — слишком мало она у нас гостевала, слишком плохо я её знала.