— Кошмар! — принц почти искренне ужаснулся, — Неужели белые и пушистые тараканы в твоей голове позволяли такому происходить?!
— Мои белые и пушистые тараканы даже позволяли по нескольку раз всё это повторять! Давай сюда свои печенья!
Рэйвэл со своего места бросил мне не распечатанную упаковку, чем меня изрядно взбесил. Поймав её уже почти возле своего лица, я непреминула возмутиться:
— Встать, сделать два шага и отдать мне в руки — это выше твоего достоинства?
— Это выше моей лени, — он, даже не глянув на меня, поворошил палкой костёр.
— А бороться с ней не пробовал?!
— Пробовал как-то раз — не понравилось.
— Так и скажи: не смог! — фыркнула, не справившись с раздражением.
— Знаешь, почему ты сейчас разозлилась? — Рэй, наконец, удостоил меня взглядом, но подозрительно хитрым и пронзительным, — Потому что ты голодная! А голодный человек — злой человек! Так что кушай и не возмущайся.
Я с интересом покосилась на принца:
— Это что, попытка заткнуть меня печеньем?!
— Это попытка тебя накормить! Ведь о тебе забочусь, а ты придираешься!
— А… — задумчиво протянула я: ну да — столица не сразу строилась — и Рэйвэл добрым делам не сразу учится, — Ну тогда спасибо за попытку.
И я всё же вгрызлась в печенье. Оно было пресное и совершенно не вкусное, но, за неимением других вариантов, показалось мне вполне съедобным. Поэтому две пластинки я зажевала в течение двух минут и запила парой глотков воды.
Рэйвэл к тому времени уже потушил костёр, поставил щит, который теперь едва заметно переливался фиолетовым перламутром в нескольких шагах от нашего пристанища, и удобно улёгся в норе, заняв ровно половину пространства.
Я же сидела на траве у условного входа и надеялась дождаться момента, когда он уснёт, потому что лечь рядом с ним мне всё равно придётся, но будет проще это сделать, если принц ничего не увидит. Попросту внутренний самоконтроль, природная скромность и привитая родителями тактика не давали мне лечь спать с мужчиной в здравом уме. И даже в такой экстремальной ситуации как сейчас, мне было невероятно тяжело через себя переступить.
— Дэн, ты решила заночевать на улице? — с почти прозрачным ехидством поинтересовался Рэйвэл.
— Сон на свежем воздухе полезен для здоровья…
— А сон в холоде тоже полезен для здоровья? Ты же понимаешь, что в условиях неожиданно наступившей зимы на улице ночью температура до минус пяти опустится?
— Слушай, дай мне поесть спокойно! — более адекватного оправдания мой мозг не придумал.
Принц перевернулся на бок и встретился со мной возмутительно ехидным взглядом.
— Ты уже пятое печенье в себя силком заталкиваешь, — как бы между прочим заметил он.
Надеюсь, что в темноте не видно, как я покраснела.
— Тебе жалко что ли? Боишься, что я тебе ни единой крошки не оставлю?
— Да… честно говоря, присутствуют такие мысли… Мало ли, сколько в тебя ещё может влезть моего стратегического запаса… В общем, иди спать.
— Да не хочу я!
— Ты что, приглашения ждёшь? — сурово протянул принц, но я могла поклясться, что за темнотой пещеры он спрятал улыбку.
— Сам спи! — огрызнулась, тоже улыбаясь.
— О, правильнейшая из правильнейших леди Дэниэлла! Торжественно приглашаю тебя в сию скромную почивальню! Снизойди до простого грешного смертного и раздели со мной здоровый сон!
Я едва не рассмеялась в голос, но сдержалась и величественно произнесла:
— Твоё предложение принято, смертный! Но прежде чем я снизойду до него, я желаю побыть в одиночестве. Так что оставь меня и спи!
— Нет, ну как я могу спать, пока моя правильная леди грустит! — Рэйвэл даже сел.
— А с чего ты взял, что я собралась грустить? — удивилась, уже в серьёз думая сдаться и пойти спать с принцем, а то ведь он все мозги вынесет.
— С того, что люди в одиночестве чаще всего грустят.
— Не правда! Одиночеством наслаждаются!
— Я сказал: "чаще всего". Ну, так что, ты идёшь спать? Или я вылезаю, и мы полуночничаем вместе?
Я вздохнула и с сомнением покосилась на демонстративно пододвинувшегося взъерошенного принца.
В конце концов, всё равно придётся это делать. Да и этот гад… не думаю, что он кусается. Тем более, что однажды мы уже спали вместе…
Я опустилась на колени и заползла в нору. В ней было тепло, узко и совершенно темно. Если бы не зажженный принцем светлячок, размером с мою ладошку, я бы даже его самого не видела.