А теперь если представить: тихая, мягкая и податливая Альмира становится женой или даже просто девушкой наглого, труднохарактерного, самоуверенного Рэйвэла. Ведь она элементарно даже не сможет отстоять свою точку зрения в споре с принцем — он один раз рявкнет и девушка попросту испугается. Да он её ехидством заплюёт!
Наверное.
А может, я слишком плохо о нём думаю.
А может, наоборот, слишком хорошо…
Не в силах больше ворочаться с бока на бок на кровати, я встала. Несмотря на довольно поздний час, сна не было ни в одном глазу.
Накинув вязаную кофту, вышла на небольшой балкончик, примыкавший к моей комнате. Конечно, сразу же замёрзла — кофта, одетая поверх тонкой ночной рубахи не могла защитить от пятиградусного мороза. Но заходить обратно не хотелось, поэтому я подошла к перилам и посмотрела на занесённый снегом двор.
Сугробы переливались серебром в свете нескольких фонарей, и казалось, что сейчас настоящая зима.
Темнота скрадывала видимость, но я отчётливо разглядела начавшийся снегопад: вокруг меня, словно танцуя в невесомости, закружились сотни тысяч пушистых снежинок.
Я заворожено смотрела на них во все глаза и неожиданно подумала, что самые крупные похожи на пепел. Ведь он тоже порой долго кружится в воздухе, прежде чем упасть на землю… Снег как пепел…
Последняя мысль молнией метнулась в голове!
Ведь та гадалка из столицы говорила: «И когда пепел прошлого снегом укроет землю, возродится пламя проклятия. И вы согреетесь в нём. Или сгорите дотла…"
Глядя на медленно проплывающие мимо балкона снежинки, я неожиданно начала понимать, что имела в виду загадочная дама.
Резкое аномальное похолодание — действительно результат изменения магического фона. И причина этому — пробуждение древней, спавшей летаргическим сном под покрывалом времени, магии.
Той самой силы О'Рэял.
«Кровь короны»…
Принц Кейн ведь говорил мне, что силу королевского рода невозможно отнять — она складывается из силы десятков предков и передаётся из поколения в поколение, в конечном счёте, сосредотачиваясь в крови одного человека — истинного наследника. Меня.
Я обменяла на жизнь Морена только лично свою силу, но сила тех, кто жил на протяжении нескольких веков и от кого мне досталась хоть капля крови, цела, невредима и находится в моих руках.
Теперь я понимала, почему являлась одной из самых сильных магов королевства.
Щёлкнув пальцами, призвала пламя. И оно не заставило себя ждать — алые, обжигающие таким родным теплом змеи, вспыхнули в темноте, мгновенно озарив балкон своим светом, и обвили ладонь.
Я невольно улыбнулась им и повернулась к танцующим за окном снежинкам. Вот он — снег как пепел. И вот оно — то самое пламя.
Только мне по-прежнему не понятна фраза про проклятье и «согреть или сжечь дотла», но, наверняка, и их значение скоро узнаю.
Как ни странно, на душе стало гораздо легче после снизошедшего до меня озарения. Вдохнув ещё раз морозный ночной воздух, я загасила пламя на ладони и отправилась спать.
В вихре огня и пепла
На мне пересеклись лучи прожекторов, на краткий миг ослепляя.
Я привычно моргнула, стабилизируя зрение, откинула с лица тёмный локон и вышла на сцену.
Секунда до старта. Секунда для того, чтобы найти в океане зрителей принца. Но я уложилась и в сотую долю секунды — мой взгляд безошибочно упал на него с первого раза.
Рэй улыбнулся уголками губ.
Прогремел первый аккорд.
Вдох. И я готова раствориться в музыке.
Второй аккорд.
И я срываюсь с места. Так привычно и в тоже время, каждый раз как в первый: тело само находит нужный ритм, душа превращается в звук.
Плавный рывок — и невесомая ткань взметается ввысь, оплетает силуэт, словно дым, и опадает обратно…
Нежная мелодия льётся по воздуху, вьётся по залу. Кажется, проходит сквозь меня, унося в созданную декорациями ночь, в звёздное небо с тонким ободком месяца, в высоту, где воздух легче, а плечи обдувает лёгкий ветер.
Пластика и музыка сплетаются воедино.
Взмах рукой — и одновременно с платьем в верх взметаются языки пламени. Алые ленты переплетаются с белоснежной тканью, сливаясь в унисон с мелодией. Взмывают под потолок, на короткий миг, окутывая меня в огонь, и серым пеплом опадают на пол.
Это не задумка танца — это голос души.
Музыка снова набирает обороты и, развеянный по сцене пепел, словно поднятый неведомым ураганом, снова взметается ввысь.