— Чёртовы Пожиратели…
— Жаль, их запрещено казнить…
— Они настоящие звери…
— Они должны сгнить в Азкабане…
— Как же теперь маленький Тедди…
Их можно понять. Горечь от потерь ещё не прошла, а сердца пылают ненавистью и болью.
Гермиона всё больше проникается идеей Малфоя не включать её в свою жизнь. Она понимает, что он поступает слишком великодушно.
Она не безразлична ему…
И это ещё сильнее ломает. Душа рвётся на части. Ей хочется к Драко. Но он ей только снится. Его глаза, его руки, его губы… Особенно под утро. Гермиона просыпается от возбуждения. Или от криков ужаса, когда Малфой во сне снова сталкивает её в пропасть.
После такого сна Гермиона натягивает на себя его тёплую фланелевую рубашку, чуть уменьшая её в размере при помощи магии. Ткань все ещё пахнет им — травами, его телом и тонким ароматом его парфюма. Пусть будет ближе к ней. Хотя бы так.
Друзья поглядывают на неё странными взглядами всё утро. Гермиона понимает, что вероятно они слышали её крики. Она старается быть максимально весёлой и радостной на завтраке, чтобы не беспокоить их. Чтобы показать всем своим видом, что всё в порядке.
Когда мальчики уходят купить для капризной беременной мороженое с киви, рыжая вдруг решает устроить второй завтрак и поболтать наедине. Она наливает чаю с бергамотом, достаёт из шкафа миндальное печенье.
— Обожаю миндаль! Запах меня сводит с ума! Но, чёрт возьми, это печенье! Я так растолстела с него, правда? — спрашивает Джинни, трогая свои пухлые бочка.
Грейнджер смеётся — для подруги новая пышная фигура такая трагедия, но выглядит она потрясающе.
— Джинни! Ты прекрасна! — убеждает Гермиона. — Мне кажется, у тебя нет склонности к полноте, ты в отца! Когда родишь, сразу похудеешь!
— О, нет! Ты просто жалеешь меня, подруга! — горько вздыхает Уизли и спрашивает, как будто между делом. — Ладно я, Гермиона, что с тобой?
Значит Гарри не рассказал своей невесте о том разговоре в «Трёх метлах», о Малфое и её чувствах к нему. И Гермиона не знает, можно ли об этом говорить Джинни. Поймёт ли она?
— Я в порядке… — лучше соврать.
Беременной женщине со вспыльчивым характером вряд ли понравится новость, что её подруга посмела влюбиться в бывшего Пожирателя Смерти. В одного из тех, кто убил её брата…
Но та не сдаётся.
— Гермиона Грейнджер! — возмущённо восклицает Джинни. — Как ты можешь так нагло и откровенно лгать? Мне, своей лучшей подруге! Это ведь так? Я всё ещё твоя лучшая подруга?
Гермиона, изображая беззаботность, улыбается:
— Джинни, ну конечно, ты моя лучшая подруга! Это неоспоримый факт! Но у меня на самом деле всё хорошо!
Та неверяще качает головой и садится напротив. Смотрит с грустью:
— Гермиона, мне кажется, у тебя проблемы, но ты не хочешь нас этим загружать. Как всегда, стараешься всё решить сама. Помнишь, как на третьем курсе ты с хроноворотом носилась, чтобы успеть на все уроки?
— Ну ты вспомнила! — смеётся Грейнджер. — Только ты преувеличиваешь, я не всегда решаю проблемы сама. Потом мы выручали Клювокрыла вместе с Гарри… И вообще, я всегда рада поделиться с друзьями…
Гермиона вспоминает, что именно тогда на третьем курсе, она впервые коснулась Малфоя, врезав ему в нос. А он и не ответил на этот выпад, не ударил в ответ, как ублюдок Хиггс, хотя относился к ней не менее отвратительно. Она печально улыбается своему воспоминанию и вздрагивает, когда Джинни громко восклицает:
— Ну вот, опять! Ты постоянно грустишь и витаешь где-то в облаках! И ты кричала ночью… Гермиона, я беспокоюсь… А мне же нельзя! — она закусывает губу. — Это из-за родителей? Или из-за Рона? Или случилось что-то другое?
Её яркие карие глаза уже готовы наполниться слезами:
— Ты не доверяешь мне?
Джинни умеет хранить секреты лучше, чем любой сейф в Гринготсе. Но дело не в секретности. Уж точно не в этом.
Гермиона решается.
— Я влюбилась, — говорит она, проглатывая ком в горле. — Вот и вся тайна. Влюбилась, как глупая идиотка. Но мы не можем быть вместе…
Гермиона встаёт со стула и подходит к окну, чтобы не видеть ошеломленного лица подруги.
— Почему? — Джинни оказывается рядом и мягко обнимает её со спины.
— Потому что… — Гермиона оборачивается к ней. — Потому что это Драко Малфой.
Джинни открывает рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрывает его. Задумывается. И через пару минут серьёзного обдумывания и принятия информации произносит:
— Расскажи мне всё… — она тянет подругу на диванчик.
И Гермиона рассказывает. Начиная с той боли, которая пронзила её после предательства Рона, до последней встречи с Малфоем. Она рассказывает даже о том, что переспала с ним в ту ночь и стёрла ему память. Что Хиггс ударил её, а Драко защитил. Что он умеет летать. И то, как хорошо ей было в шахматном клубе, когда Драко перестал сдерживать себя. А после — их тяжёлый разговор. И как они с Пэнси напились и пришли к нему. И что, эта серая теплая рубашка, в которой Гермиона сейчас сидит, это вещь, которую Драко дал, чтобы позаботиться о ней…
— Он сказал, что мы не можем быть вместе… Потому что его прошлое испортит мне жизнь… Джинни, я понимаю, что Драко в чём-то прав. Но это так больно… — Гермиона не видит осуждения в лице подруги, только понимание и немного удивление, и мысленно выдыхает.
С души словно камень сваливается. Зря она боялась открыться. Джинни тяжело вздыхает, придвигается ближе:
— То есть, он решил, что врозь вам будет лучше?
— Да, он так решил, и я не могу давить на него… — Гермиона кусает губу и смаргивает слезинку с ресниц. — Хотя, мне очень хочется!
Джинни обнимает, утешая подругу. И тут в комнату, гремя дверью, шумно входят парни.
— То есть хорёк сказал, что не пара тебе? — восклицает Рон удивленно. — Не ожидал от него такого благородства!
Гермиона возмущённо хмурится:
— Вы что, всё слышали?
— Нет, не всё, но последнее нас порадовало! — Гарри ставит на стол упаковку с мороженым. — Я рад, что Малфой наконец-то поступил правильно. Даже странно, что он меня послушал.
Сердце схватывает в когтистые тиски.
— Гарри… Что ты говоришь? — Гермиона вскакивает с дивана.
И Поттер меняется в лице. Он неуверенно моргает, оглядываясь на Рона.
— Когда ты успел с ним поговорить? — её тело холодеет от осознания.
— Эм… Ещё тогда в «Трёх метлах»…
— Гарри, ты же ушёл, мы проводили тебя! — срывается она на крик.
Тот хмурит чёрные брови и встряхивает челкой:
— Я вернулся.
Пазлы сходятся. Гарри. Потом Хиггс…
Гермиона сглатывает слёзы.
— Что ты сказал ему? — ей становится душно в комнате.
— Я не помню точно… Всего лишь, что он не тот кто тебе нужен, что от него будут одни проблемы, и ты этого не заслужила… — Гарри пожимает плечами. — Разве я не прав?
Он не понимает, что каждое слово ранит её. Джинни рассержена его «благим поступком» и громко возмущается:
— Гарри, как ты мог?
Поттер с досадой поджимает губы:
— Джинни, это же Малфой! Я считаю, что должен был поговорить с ним. Да, на суде он был паинькой, но он всё равно опасен. Кто знает, что творится в его придурошной голове!
— Гарри, ты снова начинаешь! — не выдерживает Гермиона. — Хватит продолжать эту глупую вражду! Ты уже как-то раз располосовал ему тело! А сейчас он и так растоптан, а ты ещё добавил! И мне заодно попало!
— Гермиона, ты не понимаешь… Ты всегда была добра к тем… — пытается внушить Гарри.
— Гарри, они взрослые люди! Сами бы разобрались! — встревает его девушка.
Она на взводе и злится на него не меньше Гермионы. Стоит упершись руками в бока, ну копия Молли Уизли.
— Ты что, одобряешь это? — удивляется Рон.
— Я не могу решать за них! За Гермиону! — возмущается его сестра. — Какое право вы имеете одобрять или не одобрять действия своей лучшей подруги?!
Гермиона медленно отходит к двери и открывает её с громким скрипом. Оглядывается, когда все замолкают.
— Не ссорьтесь, друзья… Гарри, спасибо… За заботу… У тебя всё получилось. Мы не вместе и не о чем беспокоиться…